– Жена сказала, что ждёт ребёнка… Но я давно лишён возможности стать отцом.
Богдан смотрел на неё, и слова будто застыли в воздухе. Мария улыбалась — не натянуто, не напоказ, а искренне, с каким-то наивным восторгом. Как в те времена, когда они только начали встречаться. Когда она могла рассмеяться просто потому, что он сосредоточенно намазывал масло на хлеб. Когда между ними не было тягостных пауз, недомолвок и постоянного ощущения скрытого напряжения.
А он не смог ответить ей улыбкой.
Что-то звякнуло — может быть, только у него в голове.
Мария это заметила.
– Ты не рад? – её голос прозвучал с осторожностью.
Он открыл рот, чтобы ответить, но слова словно застряли где-то внутри. Что он мог сказать? «Прости, но это невозможно?» «Ты уверена, что это моя радость?» «Ты… была с кем-то другим?»
Мария внимательно следила за ним — она ждала ответа.
– Это… неожиданная новость, – наконец произнёс он.
Мария кивнула с лёгким пониманием.
– Я знаю. Но разве это не настоящее чудо?
Богдан не знал, как воспринять её слова. Он никогда не верил в чудеса — только в факты. А факты были однозначны: у него нет шансов стать отцом.
Он помнил тот день до мелочей — врач положил перед ним результаты анализов и мягко объяснил: надежды нет. Болезнь в двадцать два года оставила необратимые последствия. Даже ЭКО для него — почти невозможное стечение обстоятельств.
Тогда Мария взяла его за руку и тихо сказала: это ничего не меняет.
– Мы справимся. Нам хорошо вдвоём, – шептала она тогда и перебирала его пальцы своими тёплыми ладонями.
И они действительно справлялись. Десять лет без детей — без попыток забеременеть и без боли от очередной неудачи. Потому что даже пробовать было бессмысленно. Они стали той парой, которая внезапно уезжает на выходные в другой город, ужинает поздно вечером в новых заведениях и смеётся над нелепыми телешоу.
И вдруг теперь — вот это известие.
Мария продолжала говорить о сроках беременности и о том, что уже записалась к врачу. Но Богдан слышал лишь глухой фон её слов — как будто всё происходило сквозь толщу воды. Он пытался сосредоточиться на сказанном ею, но мысли ускользали одна за другой.
В голове звучало только одно: Это невозможно.
Что-то здесь явно не так…
Мария протянула руку и едва коснулась его запястья кончиками пальцев:
– Богдан… ты точно всё хорошо?
Он едва узнал свой собственный голос:
– Конечно…
Она задержалась на секунду дольше обычного — будто уловила что-то невидимое между строками его ответа.
– Ладно… Тогда я пойду спать… – прошептала она почти неслышно.
Поднялась с места, слегка коснулась его плеча рукой и направилась к спальне.
Жена ждёт ребёнка. А он физически неспособен стать отцом…
И тогда возникает единственный вопрос: если отец не он – то кто?
– Ты сегодня какой-то задумчивый… – Мария ловко убрала прядь волос за ухо движением руки.
Богдан наблюдал за тем, как её запястье легко скользнуло по краю стола. В каждом её движении чувствовалась привычность и простота домашнего уюта… Только теперь эта привычность больше ничего ему не говорила. Он смотрел на неё уже иначе.
– Просто плохо спал этой ночью… – ответил он ровным голосом без лишних интонаций.
Мария чуть улыбнулась и молча кивнула головой.