Я припарковала свою старенькую машину возле дома сестры и достала с заднего сиденья пакеты с продуктами. Так повелось уже много лет — приезжая к Оксанке на семейный ужин, я всегда привозила что-нибудь к столу. Сегодня это была запечённая курица, овощи для салата и торт «Прага» из кондитерской неподалёку.
Поднимаясь по лестнице, я невольно поморщилась — снова дало о себе знать колено. Возраст берёт своё. В свои пятьдесят восемь я уже привыкла к таким мелочам, которые время от времени напоминают о себе. Но настроение было бодрое — сестру я обожала, а с племянником Назаром у нас всегда складывались тёплые отношения. А вот с её мужем Анатолием за два десятка лет так и не удалось найти общий язык. Впрочем, меня это особенно не тревожило.
— Ганна, ну наконец-то! — Оксанка распахнула дверь ещё до того, как я успела нажать на звонок. — Давай пакеты, помогу донести.
Квартира у сестры хоть и небольшая, но уютная. На кухне уже был накрыт стол, аромат жареного мяса приятно щекотал нос. Анатолий восседал во главе стола — крупный мужчина с залысинами лишь кивнул мне в знак приветствия.
— Тётя Ганна! — Назар, хоть ему уже тридцать и он взрослый мужчина, для меня всё равно оставался мальчишкой. Он чмокнул меня в щёку. — Как добралась?
— Прекрасно. Почти без пробок обошлось.
Беседа за столом не заладилась. Я рассказала про соседку: у неё кошка принесла котят; Оксанка поделилась новостями с работы… А потом наступила неловкая пауза. Тишина повисла над столом тяжёлым облаком. Я чувствовала: что-то не так. Назар уставился в тарелку, сестра нервно теребила салфетку.
Анатолий прочистил горло.
— Знаешь, Ганна… мы тут подумали… — он отложил вилку и посмотрел мне прямо в глаза. — Ты ведь своей машиной почти не пользуешься сейчас? А у Оксанки ателье закрылось… теперь до новой работы далеко добираться…
Я моргнула от неожиданности.
— Ты могла бы отдать ей свою машину, — закончил он фразой без намёка на вопросительный тон – просто как свершившийся факт. — Всё равно почти не ездишь.
Я перевела взгляд на сестру: она продолжала смотреть вниз на тарелку и избегала моего взгляда. Назар тоже молчал напряжённо и будто бы виновато опустив глаза. В груди всё сжалось тугим комком – знакомое чувство подступило вновь: они ждали моего молчаливого согласия… как всегда.
Но вдруг меня осенило – это вовсе не просьба. Никто даже не удосужился спросить моего мнения по-настоящему – просто поставили перед фактом и ожидали привычной уступки с моей стороны… снова уступки… Горечь подступила к горлу вместе с обидой за годы молчания и покорности. И впервые за долгое время я осталась без слов.
Когда доброта становится слабостью
Утро выдалось серым и унылым: небо затянуло плотными облаками, а мелкий дождик ритмично стучал по стеклу кухни. Я сидела у окна с чашкой горячего чая в руках и никак не могла выбросить из головы вчерашний ужин у сестры. Слова Анатолия крутились в голове назойливо:
«Ты могла бы отдать ей свою машину… Всё равно ездишь мало».
Размышления прервал звонок мобильного телефона – на экране высветилось имя Анатолия. Я тяжело вздохнула и нажала кнопку ответа.
— Ганна, ты вчера ушла ничего не сказав… — его голос звучал подчеркнуто мягко, будто он старался быть заботливым.— Понимаю, это могло прозвучать неожиданно… Но подумай хорошенько: ведь речь идёт о семье… У Оксанки сейчас непростой период…
– Я… я должна подумать… – только это удалось выдавить из себя мне в ответ на его слова.