Когда я прихожу к маме в гости, то с удивлением отмечаю, что некоторые из них еще живы. И все еще пытаются нести свою вахту. Они как будто ссохлись, истончились, растеряли свою силу и громкость, и остались от них только бледные тени. Но держатся же, а это значит, что тогда, тридцать лет назад, когда я носила веселые платьица с круглым воротничком и вышитыми вишенками, им было лет 50-55, по нашим меркам все еще цветущий возраст.
Вот я смотрю на Мадонну в этом возрасте – какие-то перья, пух, прозрачные комбинезоны и специальные ремни на все тело, страхующие от неумолимой силы гравитации… Конечно, не всякая женщина – латентная Мадонна.
Но Мадонна – это не только внешность. Это не только пятая точка, перевязанная ремнями, чтобы не упала. Это, прежде всего, философия.
Бабушки на лавочках, во дворах были коллективистками. Они не привыкли и не умели жить для себя, а жили для других. Может потому и доставали так молодежь своими бесконечными поучениями.
Хотели хорошего, а представлений о личной жизни, личном пространстве не имели. Имели представление о наваристом ароматном борще с зеленью, о курином супчике с клецками, о засолке сала в домашних условиях и яблочном пироге. А о личном пространстве не имели вовсе. Ведь и с ними самими с детства никто не церемонился.
Философия нового времени – это философия личного успеха. Индивидуальных достижений. Своего собственного благополучия и своих собственных удовольствий.
Подтяжек индивидуальных лиц, подкачки индивидуальных бедер, диет, курсов личностного роста и элегантных бежевых брюк.
Цветастый халат, подолом которого заботливо вытирались чьи-нибудь носы, с позором списан на свалку истории. А тем, кто попытается вытереть нос об элегантные бежевые брюки, я не завидую. Коллективных бабушек больше не будет, разве что где-то случайно возникнет такая аномалия. Но тогда ее тут же заметят, обсмеют и потащат на «Модный приговор» — переодевать и приводить в порядок.
Уйдут последние из оставшихся, уйдут тихо и незаметно. И проводят их тихо, только самые близкие, а не как раньше – всем двором. Только во сне или в воспоминаниях будут слышны их громкие, командные голоса: ей, быстро слезь с дерева! Дорогу так не перебегай, машины, ух я тебе!
Только на старых фотографиях останутся их цветастые халаты, практичные и немаркие, в которых так удобно варить борщ, стирать белье и подтирать носы. Окончательно уйдет эпоха коллективизма, высоких надежд и всеобщих детей, до которых всем есть дело. А вместе с этим, увы, отчаянно рухнет рождаемость (впрочем, уже). Потому что, возможно, именно тетушки-бабушки, такие смешные и нелепые, немодные, хлопотливые, навьюченные сумками, не умеющие жить, оказывается, и были настоящими атлантами, поддерживающими ее на своих плечах…