Юлия в ловyшke: как «золотой мальчик» снова подставил сестру и остался любимчиком матери

​​Юля с изумлением слушала ворчание матери: оказывается, это она, старшая сестра, виновата во всем. Димка снова работы лишился по своей вине, нахимичил, как привычно ему, а винят ее, сестру. Не усмотрела, не предупредила…

И Дима охотно всю вину на Юлю перекладывать станет, как объявится. Если рискнет объявиться, конечно.​​

​​А сам он точно спокоен: не при чем он. И про себя, и вслух Юлия давно уже пожалела, что вообще согласилась замолвить словечко за бестолкового братца. И вот тебе: подставили так подставили. Как теперь свекру в глаза смотреть она сможет? Мама уверена: ее любимец ни в чем не виноват. Как всегда: его подставили. Только на сей раз и сестра, и ее муж, и его родители…​​

​​Юля привыкла к тому, что без труда не получит ничего. Мать растила ее и брата одна. Отец дано оставил семью. Дети от одного мужчины, разница в возрасте всего-то два года. А отношение… Диму мама обожала. Она с гордостью рассказывала про младшего ребенка всем вокруг:​​

​​Старшую дочь воспитывала сурово. За каждый промах ругала, не баловала никогда. Вот и к работе своей мечты шла Юля упорно. Она понимала: надеяться моет лишь на себя. Никакой поддержки дома не получит. Почему? Понятия не имела. Просто знала, что для мамы один свет в оконце: Димочка.​​

​​То ли не видела Светлана Игоревна, то ли видеть не желала, что сын постоянно в неприятности влипает. С трудом он доучился до десятого класса, ушел из школы. И вовсе не блестящими отметками украшен был его аттестат. И на учете в инспекции по делам несовершеннолетних стоял, и не отличался воспитанностью и тактом…​​

​​Словом, многие знакомые семьи понять не могли, за что же мать так боготворит сына? Он идеален, ни в чем и никогда не виноват. Его подставили, несправедливо обвинили, да мало ли что! И говорить с ней было бесполезно.

По мнению старшей сестры, единственное достоинство Димы – высшая степень наглости. В этом равных братцу не было.​​

​​После окончания школы Юля жила своей жизнью. Дома появлялась реже. И совершенно не переживала. А затем замуж вышла, родила. Забот хватает, не до заморочек с братом. Но очень не нравилось дочери, что просто так к матери не придешь.​​

​​Сразу начинает жаловаться на проблемы брата, на свою нелегкую судьбу. Даже поинтересоваться для приличия, как у дочки дела, как внучка не желает. Ну, пришла – значит, все в порядке. Не пришла – тоже все хорошо.​​

​​Вот потому-то дочь и напряглась, когда матушка сама позвонила. Как оказалось, верно почуяла. Крепко накуролесил Дима. Не удалось решить проблемы. Получил немаленькое наказание. Вдали от родного города пробыл не один год. А когда вернулся – ахнули знакомые, как переменился золотой мальчик.​

​Не было в нем больше привычной спеси, ниже травы, тише воды ведет себя.​

​Сразу же попытался на работу устроиться. Вот тут-то и начались неприятности. Не выстраивались в очередь работодатели: опыта у кандидата нет, требования завышенные.​​

​​Тут мама и вспомнила про дочку. Родители супруга Юли собственным бизнесом владели. Автомастерскую держали. Дело семейное, только свои в нем. Свекровь бухгалтерию ведет, свекор с одним сыном машинами занимается, второй сын, Юлин супруг, на себя взял поставщиков и материалы, закупает и договаривается.​​

​​За десять лет и репутацию хорошую заработали, и клиентуру постоянную. Да и прибыль шла неплохая. Работать привыкли на совесть, никакой халтуры.

Правда, муж все же называл семейное дело подработкой. Занят был постоянно в компании, что на грузоперевозках специализируется.​​

​​Теща вспомнила про сватов, лишь когда у сына ничего не выгорело с устройством. Обычно даже общаться желанием не горела. А тут дочке позвонила, рассказала, как изменился Дмитрий.

Намекнула что помочь парню надо, чтобы не направился вновь на кривую дорожку. А кто подсобит, если кроме мамы да сестры нет у него никого?​​

​​Светлана Игоревна напирала на сострадание, жалость, взывала к совести. Она умоляла Юленьку поговорить со свекром. Неужели он откажет, не возьмет Димочку на работу? Не чужой ведь! А мальчик не подведет. Он умница, золотой ребенок…​​

​​Юля даже потом удивлялась, как ловко матери удалось внушить ей, что брат за ум взялся. Отправилась сначала с мужем посоветоваться. Не решилась сразу со свекром говорить. Максим обещал подумать. С отцом вскоре пообщался. Дмитрия вызвали на собеседование. Новая родня признала парня небезнадежным. На работу его взяли.​​

​​Правда, золотых гор не обещали. Но и не обижали с деньгами. Сразу предупредили: учиться придется. Чем лучше успехи – тем выше доходы. Мать летала от счастья, что сынок работать стал. Просила благодарить сватов, обещала, что никогда не забудет про их доброту. Век помнить будет….​​

​​Но век длился недолго. За пару месяцев Дима зарекомендовал себя человеком неглупым. И нареканий особых не было. Правда, глава предприятия не забывал добавлять, что лень родилась вперед Димки. Мать морщилась, а сестра полностью соглашалась с таким мнением.​​

​​И тут выяснилось, что Дима потихоньку начал хитрить. Клиентам, что впервые обращались, он рассказывал якобы по секрету, что здесь слишком дорого берут за работу. А он все выполнит в срок, качественно. И сэкономить получится очень даже немало. Только это между ними. Никому ни слова. Несведущий народ соглашался.​​

​​Руки у парня были на месте, делал все хорошо. И постепенно владелец стал замечать, что количество клиентов уменьшается. Если раньше впервые обратившиеся быстро переходили в число постоянных и не жаловались ни на что, то теперь жалобы шли потоком от постоянной клиентуры. Стали разбираться, в чем дело.​​

​​Оказалось, Дима обучился простейшим процедурам. Контролировали его первое время. Поняли, что справляется с работой – прекратили следить. Вот тогда Дима и почуял свободу.

Стал халтурить, делал абы как. К тому же часть денег не отдавал в кассу, а себе в карман клал. А записывал в журнал не всю работу, а лишь ее малую часть.​​

​​Подставил себя сам. Взял у клиента крупную сумму якобы на закупку дорогих запчастей, как предоплату. Человек ждал долго, но в конце концов вышел из себя. Приехал, чтобы узнать, в чем дело. Так все и вскрылось.

С Димой пытались связаться. Только мать разводила руками, клялась, что понятия не имеет, где сын. Юля выясняла – то же самое слышала.​​

​​Когда же раздосадованная дочь высказала матери, что теперь ясно, что брат не изменился, показал настоящее лицо, матушка из себя вышла. Она накричала на дочку, рявкнув, что платить надо нормально, то есть сами сваты и виноваты. Довели мальчика! Снова он не при чем…​​

​​Отыскать Дмитрия пока так и не удалось. В полицию обращаться не стали, хотя сестра настаивала на этой варианте. С клиентом также удалось договориться: ремонт сделали за счет мастерской. Ни родители супруга, ни сам Максим ни словом Юлю не упрекнули. Однако сама она себя виноватой больше всех чувствовала.​​

​​Мать общаться с дочкой прекратила, едва узнала, что та на полиции настаивала. Сына так и считает самым лучшим. Дочь и решила: да пусть с ним остается, раз он только и существует для мамы. Не получала Юлия ничего от своих близких никогда и не нужно ничего от них. Теперь же опозорили еще ее перед мужниной семьей так, что глаза поднять стыдно.​​

​​Пусть успокаивают: пострадала больше других, теперь еще и мать на нее в обиде! Сама Юлия переживает не только и не столько из-за разлада с мамой. Такого исхода она с самого начала не исключала.

Обидно из-за другого: почему Дима, что бы не вытворил, остается любимым и ненаглядным? И еще одно непонятно старшей дочери: за что ее, которая всего сама добивается, мать иначе как неблагодарной неудачницей не называет?

Источник