"В водовороте юношеской влюблённости и изменчивых судебных поворотов лучший друг оказался ближе, чем казалось, а любовь — на удивление мимолётной."
Сашку я знаю столько сколько себя помню – в одной песочнице тусовались. Мамы наши из-за нас и познакомились.
Дом, во дворе которого мы росли, был ведомственный – квартиросъемщики работали на одном заводе. Только мой папа трудился там слесарем, а Сашкин руководил цехом, позже стал заместителем директора.
Скорее всего, именно поэтому потихоньку сошло на нет общение наших мам, но нас, мальчишек, эта перемена не коснулась. Мы в один класс пошли учиться, в школу и обратно ходили вдвоем, дни напролет вместе гуляли, в плохую погоду, особенно в каникулы, попеременно торчали друг у друга дома.
Сашина мама делала все для того, чтобы мы чаще бывали у них – не хотела напрягать менее обеспеченных соседей. Если уж Саня приходил к нам, то всегда со сладкими гостинцами. Моя мама благодарила и, в свою очередь, передавала при случае туда домашнюю выпечку.
А я обожал приходить в гости к другу.
Вроде бы и квартира у них была почти такая же, только чуть просторнее. Зато такая уютная! На полу лежал красивый линолеум, шикарные шторы, какие-то экзотические маски на стенах, но главное: у Саши имелась своя, собственная, комната. Родители к нему не входили без стука! Мне же приходилось делить территорию с младшим братом, а про «стук» я бы и помыслить не мог, если не увидел такое в чужой семье.
Больше всего помню момент, когда отец подарил Саше на десятый день рождения автоматическую железную дорогу, что-то абсолютно невообразимое в нашей скромной жизни. Мы часами зависали с ней, создавая целые поселения из кубиков и солдатиков и придумывая сюжеты на основе фильмов.
На тренировки тоже бегали вместе – если одному из нас надоедала легкая атлетика, мы тут же вдвоем записывались на бокс. Учился Сашка лучше и легче, решал за меня контрольные.
Влюбились мы практически одновременно.
В выпускном классе я увлекся одноклассницей, а Саша потерял голову от девочки, которая училась классом младше. Они сблизились с Тоней на каком-то домашнем концерте местной рок-группы, куда друг попал совершенно случайно.
Моя Света хорошо рисовала и с выбором вуза определилась давно: только худграф. Саня дружил с химией и биологией, поступил в медицинский. Мама моя говорила, что без связей отца там не обошлось.
Я же никак не мог решить чем заняться и в последний момент решил попытать удачу в технологическом, был там факультет с вечно низким конкурсом. К экзаменам толком не готовился, завалил сразу же математику – списать никто не дал.
В итоге отец устроил меня к себе на завод, весной меня забрали в армию.
Светлана быстро поняла, что мы с ней из разных песочниц, студенческая жизнь была куда интереснее общения с рабочим. Так что, кроме родных, на призывной пункт пришел меня проводить мой верный друг Сашка. Он же и писал длинные письма – тот, кто служил, знает цену каждому конверту. Это не только привет из родного мира, это заряд сил на неделю вперед.
Через год примерно в одном из писем друг вскользь сообщил, что расстался со своей Тоней. Причину не объяснял. Да и я об этом не задумывался, дело-то житейское.
Незадолго до дембеля эта самая Тоня прислала мне письмо. Вроде ничего особенного, а в конце поскриптум: «Ты всегда мне очень нравился».
Удивился, но ответил. Не каждый день солдат такие письма получает!
Завязалась переписка, да такая, что, трясясь в вагоне по пути домой, я только и делал, что представлял нашу встречу. И она не разочаровала…
Рассказал про наши отношения Сашке: мол, без обид, друг, ты же сам ее бросил. Тот спросил только – неужели другую девушку не мог найти. А как узнал, что Тоня сама мне написала, присвистнул и многозначительно покачал головой.
Что творилось в его душе, я догадался спустя много лет. А тогда, ослепленный долгожданной свободой и юношеской влюбленностью, думал только о себе. Казалось, вся эта история ненадолго, однако залип, влюбился.
Короче, через полгода мы с Антониной поженились «по залету».
К тому времени я работал на заводе и учился на заочном. Саша из моей жизни тихо самоустранился. Вроде переехал.
Родился Мишка…
Меня распирало от гордости, но делить с женой ежедневную рутину желания не было. Да и любовь моя куда-то подевалась, если честно. Не разбежались мы тогда, наверное, только благодаря тому, что жили у моих родителей. Мама Тоне помогала с внуком.
Стоило жене выйти на работу, между нами начались конфликты. И однажды в пылу ссоры она выдала свой секрет: оказывается, вся наша «любовь» была затеяна, чтобы отомстить моему другу Сашке, проучить его, сделать ему больно.
Через неделю Тоня собрала вещи и ушла от меня. К другому.
Сашу я нашел через его родителей. Он страшно обрадовался и сразу согласился встретиться. Поздравил с разводом. Сказал, что скучал. Ждал этого дня. Но видеть Тоню, которая выпила у него пять ведер крови, не мог и не хотел. Рассказал, что уже собирался с ней в загс, когда застал в кровати с другим. Очень по этому поводу переживал.
Ну вы можете себе представить мое возмущение? Друг называется. Мог ведь сразу предупредить! Раскрыть глаза, так сказать, кого я в жены брал. «Можно подумать, ты стал бы меня слушать, – усмехнулся Сашка. – После армии, гормоны всю голову залили. Ты бы видел себя тогда. Не хотел кайф тебе ломать. Да и не думал, что все у вас далеко зайдет».
В общем, помирились мы.
Сашка пригласил меня в гости – познакомить со своей женой. У них однажды я встретил женщину своей мечты. Живу с ней и сейчас. Юля моложе меня на пятнадцать лет, у нас растет чудесная дочка. И Мишка с нами.
Тоня сама сына отдала – муж, четвертый по счету, не захотел чужого ребенка растить.
Такая вот, елы-палы, сложносочиненная жизнь.
Как можно потерять так много, но найти нечто большее?
Смогут ли они отстоять свою мечту против семейного бунта?
Смелость быть собой — это настоящее счастье.
Ситуация накаляется, и неизбежный конфликт становится лишь вопросом времени.
Ты выбрала эту ношу, и теперь не откажешься.
Как долго можно скрывать правду, чтобы избежать ответственности?