Помяните и от меня. — Спасибо, что помните, Нина Ивановна. — Ольга взяла тарелку, а соседка, понизив голос, добавила: — Пусть не продают квартиру, дорогая.
Я всё слышала, простите старушку.
Тут ведь не просто стены — тут душа есть.
А в новых домах — лишь деньги и понты, простите меня. — Спасибо, — обняла соседку Ольга свободной рукой. — Не волнуйтесь, никуда мы не переедем.
Как только дверь закрылась, Владимир всё ещё стоял у окна: — Значит, все уже в курсе? — спросил он тихо. — В этом доме стены тонкие, а у соседей большие уши.
Здесь всё про всех известно.,И всем друг о друге не безразличны.
Когда я болела в прошлом году, помнишь, кто приносил мне бульон?
А когда твою машину мороз не заводил – кто тебе помог?
Скажи, в твоём модном жилом комплексе соседи действительно поддерживают друг друга?
Из открытого окна доносился детский смех – местные ребята играли в снежки, несмотря на поздний час. — Помнишь, как мы познакомились? — неожиданно спросила Ольга. — Тогда ты только устроился на новую работу и снимал комнату в коммуналке.
И мечтал не о элитном районе, а о том, чтобы стать хорошим специалистом.
Помнишь, что сказал при первой нашей встрече?
Слабая улыбка появилась на лице Владимира: — Помню.
Я сказал, что никогда не видел девушку с такой искренней улыбкой. — А что ещё? — Что в этой квартире царит удивительно теплая атмосфера.
И я хотел бы, чтобы у наших детей был такой же уютный дом. — Вот именно, — подошла Ольга к мужу и взяла его за руку. — А теперь ты собираешься всё это оставить ради «престижа».
Знаешь… Твой Коваленко через год съедет из своего «Парк Шевченко».
Потому что ипотеку не потянет.
А мы останемся здесь.
И наши дети вырастут здесь.
И будут помнить не мраморные полы и строгого консьержа, а запах пирожков от соседки и звуки пианино по вечерам.
Память человека состоит из таких мелочей – запахов, звуков, случайных разговоров.
И счастье не в квадратных метрах и пафосном адресе, а в тех моментах, которые делают дом – домом.
Владимир отступил от окна и с тяжестью опустился в старое кресло бабушки.
Его взгляд пробежал по стенам, увешанным фотографиями, и задержался на большом портрете бабушки. — Знаешь, – начал он после долгого молчания, — я тебе завидую.
У тебя есть что-то настоящее.
А у меня… У меня лишь бесконечные совещания, отчёты и галстуки по пятнадцать тысяч гривен.
Ольга села на подлокотник кресла: — Ты правда считаешь, что галстук сделает тебя счастливее? — Нет, конечно.
Но пойми… На работе всё только и обсуждают новые машины, квартиры, часы.
И я… чувствую себя неудачником.
Стараюсь не хуже других, а всё равно будто отстаю от жизни. — А помнишь, что говорил три года назад?
Когда делал мне предложение?
Владимир невольно улыбнулся: — Что я самый счастливый человек на свете, потому что встретил тебя. — И ещё? — Что деньги для меня не важны, ведь главное – это… — Главное – быть вместе, — закончила Ольга за него. — Строить свою жизнь, а не копировать чужую.
Куда всё это пропало, а?
В дверь снова позвонили.
На этот раз пришла Татьяна с четвёртого этажа, молодая мама двоих детей: — Ольга, прости за неожиданный визит.
Слушай, у тебя случайно нет муки?
Завтра в школе у детей ярмарка, хочу блины испечь, а магазины уже закрылись… — Конечно, заходи! — направилась Ольга на кухню. — Помнишь, как мы в прошлом году всей квартирой Масленицу отмечали?
Во дворе накрывали столы, каждая семья что-то готовила… — Как же забыть! — рассмеялась Татьяна. — Твоя бабушка тогда блины пекла – пальчики оближешь.
И рецепт со всеми делилась.
Кстати, — понизив голос, — я слышала… про продажу квартиры.
Владимир, всё ещё сидевший в кресле, вдруг поднялся и подошёл к женщинам: — Нет, не серьёзно.
Это я глупость придумал.
Татьяна улыбнулась: — Вот и правильно!
А то мои дети расстроились, когда услышали.
Петька говорит: «Мам, а кто теперь нам по математике поможет?» Ольга у нас всему дому репетитор совершенно бесплатно.
Когда Татьяна ушла с пакетом муки и обещанием принести завтра блинов, Владимир притянул жену к себе: — Прости меня.
Я… я действительно запутался.
Сегодня утром Коваленко хвастался новой квартирой.
Показывал фотографии на телефоне – всё такое сияющее, модное.
И я подумал… — Что всё наше – старое и немодное? — Да.
Глупо, правда? — Знаешь, — Ольга вырвалась из объятий и подошла к серванту, — когда бабушка была больна, она много говорила о жизни.
Однажды сказала: «В погоне за чужим счастьем очень легко потерять своё.
Главное – не гнаться за призраками, а ценить то, что имеешь».
Она открыла дверцу серванта и достала древнюю шкатулку: — Никому это не показывала.
Здесь дневники бабушки.
Она начала вести их, когда переехала в эту квартиру.
Тогда моего папу было пять лет.
Смотри… Ольга открыла одну из тетрадей: — «Сегодня впервые мы затопили печь в новой квартире.
Сашенька бегал по комнатам и кричал, что это самый лучший дом на свете.
Стены ещё пахнут краской, в углах пыль, но тут уже ощущается что-то особенное.