— Ты всерьёз планируешь работать в одних трусах? — Иван стоял в дверях спальни, небритый, с чашкой кофе и лёгкой усмешкой на лице. — Ты правда задаёшь мне этот вопрос в квартире, за которую я выплачиваю ипотеку, при этом трудясь в трусах? —, не отводя взгляда от экрана, ответила Анна, щёлкнув по клавиатуре. — Во-первых, ипотека оформлена на нас обоих… — Во-вторых, плачу её именно я, ведь твоя зарплата рядом с моей — словно чаевые в хачапурной. — За это тебя моя мама наверняка не полюбит, — пробурчал он, отпивая кофе. — Ты удивишься, но она меня уже не выносит.
Женская интуиция — сильная вещь. — Маша, мы же просто переезжаем.
Пока я осваиваюсь на новой должности.
Пока мы не найдём своё жильё в городе… — Мы уже нашли, Лёша.
Мы выбрали эту квартиру.
Светлую, с просторной кухней, с подоконником, на котором можно сидеть и пить вино, наблюдая, как люди торопятся на работу.
Здесь я живу, а не просто существую.
Иван вздохнул, присел на край кровати и поставил чашку на тумбочку.
На его лице читалось выражение человека, который понимает: вот-вот получит по полной.
И, если честно, у него почти не осталось возражений. — Слушай, — начал он осторожно, словно обращаясь к взрывчатке, — там, в отделе, меня все знают.
Это не просто повышение.
Ты же всегда говорила, что не хочешь тормозить мою карьеру. — Я говорила, что не хочу мешать.
Но не говорила, что согласна жить с твоей мамой под одной крышей и выслушивать, как она с утра называет меня городской сучкой и варит холодец по рецепту из 82-го года.
Оба понимали, что решение уже принято.
Через две недели они переехали в город.
С машиной, в которой лежали ровно три чемодана, ноутбук, три коробки с книгами и гантели Марины.
Да и его велосипед, стоивший почти столько же, сколько её ноутбук.
Но для Ивана это было свято — он верил в велосипеды, словно мама в церковь. — Здравствуйте, дорогие мои, — Нина Сергеевна стояла в подъезде словно вахтёр, строго и неподвижно.
Чёрное пальто, аккуратно подведённые губы и взгляд, с которым можно было перерезать провода. — Привет, мам, — Иван обнял мать.
Она отступила на шаг, оценочно взглянула на Анну. — А ты, вижу, не поправилась.
Всё такая же… компактная. — Спасибо, Нина Сергеевна.
Вы и сами не изменились.
Всё такая же… собранная. — Наверное, устала?
У нас тут все с работы приходят и сразу ужин готовят.
А говорят, ты всё время в компьютере сидишь? — Да.
Работаю удалённо. — А, удобно.
То есть можно и пылью в доме пройтись, пока работаешь.
Раз уж дома. Анна на это только улыбнулась.
Такой улыбкой, с которой маньяки натягивают перчатки перед началом своей работы.
На третий день после переезда всё пошло наперекосяк. — Ты снова пересолила макароны, как будто я гипертоник! — Нина Сергеевна вывалила на тарелку остатки ужина. — Мой сын любит нормально питаться.
А не так, как в твоих этих… модных кафе, где за шестьсот гривен подают ложку пюре и называют это ужином. — Лёша, — тихо попросила Анна, отложив вилку, — скажи ей, что ты нормально ешь.