Иван сделал вид, что у него приступ инсульта. — В общем, — продолжала свекровь, откинувшись на кухонном стуле, — я считаю, что молодая женщина должна знать своё место.
Утром — вставать, убираться, стирать.
И никакие ваши фрилансы меня не убедят. — А я вот думаю, — спокойно, почти ласково ответила Анна, — что молодая женщина должна просыпаться и жить своей жизнью.
А не следовать чужим представлениям о том, как она должна себя вести. — Я тебе рот не затыкаю, девочка!
Пока ты под моей крышей… — Под моей крышей, — Иван поднялся. — Мы здесь временно, и я просил: без этого всего.
Но «пожалуйста» не возымело действия.
Через неделю Анна попыталась провести важную презентацию по Zoom.
В наушниках, с включённой камерой, и с клиентом из Одессы.
И тут — дверь в комнату резко распахнулась.
Влетела Нина Сергеевна, как ураган с рынка. — Ты что, снова в пижаме?
Бабы сейчас совсем с ума посходили!
И кому ты там лапшу вешаешь?
Они хоть платят тебе? — Я работаю! — Анна резко сняла наушники. — Не кричи на меня в моём доме! — Это не ваш дом.
Это временно, и я пытаюсь быть вежливой, но нервы на исходе, поняла? — Ты неблагодарная!
Я тебя к себе пустила! — А вы меня не пускали!
Я приехала с мужем, который боится даже слово против вас сказать!
Потом последовали крики.
Нажатие кнопки «завершить звонок».
Анна сидела в кресле, закрыв лицо руками и старалась глубоко дышать.
Через десять минут вошёл Иван.
Постучал в дверь. — Маш, ну правда всё настолько плохо?.. Она подняла голову.
Распущенные волосы, стеклянный взгляд. — Я больше так не могу.
Это конкурс для желающих в адскую квартиру. — Мы съедем. — Когда? — Я поговорю с ней. — Иван.
Ты уже год обещаешь поговорить с ней.
Он хотел что-то возразить.
Но так и не нашёл слов.
Вновь предпочёл молчание.
Потому что боится обидеть мать, а жену — ну, сама справится.
Поздней ночью Анна лежала, глядя в потолок.
Иван храпел рядом.,А в её сознании всё было кристально понятно.
Впервые за длительный период.
С рассветом она поднимется.
Пока никто ещё не проснулся.
Анна вышла из своей квартиры ровно в шесть сорок.
На лице — очки, на плече — рюкзак, в одной руке — чемодан на колёсиках.
Просто — покинула дом.
Иван очнулся от звука, доносящегося от входной двери.
Протёр глаза, зевнул, потянулся.
И только спустя минут десять он заметил, что в доме удивительно тихо. — Маш? — позвал он, проходя мимо кухни.
Нина Сергеевна стояла у плиты в фартуке и, судя по запаху, готовила завтрак сразу на шестерых.
Хотя в доме жили только трое. — Анна не спит? — поинтересовался он, пытаясь заглянуть в комнату. — А ты уверен, что она здесь? — ответила мать, не оборачиваясь. — Чемодан был выкатан уже в шесть утра.
Слышался звон каблуков.
Твоя жена исчезла словно фея, но волшебной палочки не оставила.
Жаль. — Ты… не пыталась её остановить? — Это не моя жена.
Ты же у нас женатый человек.
Он открыл дверь спальни.
Кровать была не заправлена.
На подоконнике оставался недопитый кофе.
Возле зеркала — ни души.
Даже расчески не было.
Лишь записка. «Я не бегу.
Потому что если останусь — потеряю себя.
Просто ты не со мной.