Положила одеяло рядом.
Поставила сумку на колени.
Достала другой пирог.
Маленький, в пластмассовой форме. — Я пекла его специально для вас.
Он же говорил, что у вас всё хорошо… Что летом вы вдвоём с детьми на море поедете… Он же… Внезапно затруднилась с дыханием.
Будто долго поднималась по лестнице.,Ольга подходит, но не прикасается. Просто ставит рядом чашку с чаем.
В комнате царит тишина.
Снаружи слышен гул старого троллейбуса.
Тамара Сергеевна сидит неподвижно.
У каждой — своя особенная тишина.
Дверь захлопнулась с характерным щелчком — Виктор всегда закрывал её с усилием, будто напоминая о своём приходе.
Он вошёл бодрой походкой, в куртке с меховым воротником, держа в руках пакет с мандаринами и газету под мышкой. — Ну, здравствуйте, красавицы!
Вот и с добычей я пришёл!
Мандарины — абхазские, сладкие.
Он снял обувь, повесил куртку и направился на кухню.
Там воцарилась тишина, а на него смотрели три пары глаз.
Один взгляд был усталым — Ольгин.
Второй — тревожно сосредоточенным — Тамарин.
И третий — счастливым, детским: Миша, услышав деда, бросил печенье и побежал навстречу, ухватился за штанины, словно за дерево, и поднял голову с сияющими глазами. — Почему вы замолчали? — Виктор не сразу понял. — Я не вовремя?
— Илья… — начала Тамара Сергеевна, но её голос сорвался.
Она обратила взгляд на Ольгу, словно ища у неё разрешения. — Илья ушёл, — произнесла Ольга спокойно, будто повторяя это не первый раз. — Три месяца назад.
Пакет с мандаринами тихо лёг на стол.
За ним последовала газета.
Долго смотрел в окно, словно пытаясь там найти объяснение. — Вы что тут, по-вашему, натворили? — вдруг громко произнёс. — Да ты же его довела, Ольга.
Давила, придиралась, как гвоздь в дерево.
Я по его голосу не узнал — он домой шёл, будто на каторгу!
— Виктор, — тихо обратилась к нему Тамара Сергеевна. — А что, Виктор?
Всё было скрыто, а теперь — здрасте!
Ты его просто… — он развёл руками. — Испортил.
Лишь взяла чашку и отнесла её к раковине.
Но обратно в комнату не ушла.
Осталась стоять спиной, словно колебалась — уйти или остаться.
Тамара Сергеевна сохраняла молчание.
Она поднялась, подошла к Виктору и крепко сжала ему плечо.
Он не сразу отозвался на это. — Он говорил мне, что у них всё хорошо.
Миша здоров, Ольга молодец, отдых планируют.
Ты понимаешь, что он мне лгал? — её голос дрожал. — Мне.
Виктор поднял взгляд.
И впервые растерялся. — Я… Я думал… — начал он, запинаясь. — Он же не ребёнок.
Может, у него есть кто-то… — У него давно есть кто-то, — произнесла Ольга, не оборачиваясь. — Он живёт с ней.
С той самой, с работы.
С которой переписывался в ванной.
Виктор встал и направился на балкон.
Закрыл дверь за собой.
Сигарета в сумерках вспыхнула, словно маяк.