Ольга вошла в купе и замерла: на её месте находилась женщина с тремя подбородками и чрезмерно пышными формами.
Розовая блузка с цветочным узором была натянута на огромной груди, а юбка едва закрывала колени.
Женщина с наслаждением грызла круассан, крошки осыпались на подол.
Вокруг неё были разбросаны пакеты с продуктами, словно она готовилась не к короткой поездке по области, а к путешествию через всю Украину — от Одессы до Бердянска.
Ольга остановилась в дверях, сжимая в руке билет.
Номер места на нем ясно указывал: нижняя полка у окна.
А именно та, на которой сейчас сидела эта незнакомка. — Извините, — Ольга прочистила горло, — вы, кажется, заняли моё место.
Женщина оторвалась от своей булочки, подняла голову и оценивающе взглянула на Ольгу. — Девочка, у меня билет на верхнюю полку, — небрежно кивнула она на верхнюю койку. — Но у меня физически нет возможности туда залезть.
Видишь, — она похлопала себя по бедру, — артрит.
Так что давай поменяемся, хорошо?
Это прозвучало скорее как требование, чем вопрос.
Ольга ощутила, как внутри растет раздражение.
Она сознательно брала билет на нижнюю полку — любила читать перед сном, да и ночью в туалет сходить удобнее. — Но я… — начала было Ольга, но её прервали. — Слушай, я уже устроилась.
Поезд отправляется через пять минут.
Ты молода, стройна, тебе туда забраться — плёвое дело.
А для меня это настоящая проблема.
Ольга глубоко вдохнула, пытаясь подавить раздражение.
День был тяжелым: совещание затянулось, ей пришлось мчаться на вокзал, еле успела. — Вы понимаете, что заняли чужое место без разрешения? — Ольга старалась говорить спокойно, но голос чуть дрожал. — Для меня тоже важно быть именно на нижней полке.
Женщина равнодушно пожала плечами и продолжила жевать. — У тебя есть проблемы с ногами?
Или, может, тоже артрит? — с усмешкой спросила она. — По тебе и не скажешь. — Нет, но… — Вот видишь, а я больная.
Инвалид, так сказать.
Ты же не станешь обижать инвалида? — женщина театрально вздохнула и положила руку на грудь.
В купе вошли ещё две пассажирки — молодая мама с девочкой около шести лет.
Они заняли места напротив.
Девочка с интересом наблюдала за происходящим, переводя взгляд с Ольги на пышную женщину. — Мама, а почему тётя стоит в проходе? — громко спросила она. — Тише, Катя, — прошептала мама, раскладывая вещи.
Ольга почувствовала, как привлекает внимание.
Люди шли по коридору, заглядывали в купе, где она стояла с сумкой и пакетами.
Некоторые бросали жалостливые взгляды, другие — с раздражением: она мешала проходу. — Послушайте, — понизив голос и наклонившись к женщине, сказала Ольга, — я понимаю вашу ситуацию, но можно было бы спросить разрешения, а не ставить меня перед фактом.
Пышная женщина фыркнула. — И что бы это изменило?
Ты бы разрешила, я бы села.
Или не разрешила бы, но всё равно села, потому что другого выхода нет.
Давай не будем терять время.
Поезд скоро тронется, а ты всё стоишь.
Клади вещи и садись наверху.
Ольга почувствовала головокружение от духоты и абсурда ситуации.
В коридоре кто-то нетерпеливо покашлял — она всё ещё преграждала проход. — Всё ли в порядке? — заглянул в купе проводник, молодой парень с усталыми глазами. — Дамы, давайте рассаживаться, через две минуты отправление. — Здесь небольшое недоразумение, — повернулась к нему Ольга. — Эта женщина заняла моё место.
Проводник глубоко вздохнул — часто сталкивался с подобным. — Покажите, пожалуйста, ваши билеты, — попросил он у Ольги.
Проводник сверился с данными. — Да, нижняя полка у окна, 23-е место.
А у вас? — обратился он к полной женщине.