Я сидела перед зеркалом, примеряя только что приобретённую фату. Тонкое кружево нежно обрамляло лицо, и я не могла удержаться от улыбки. Через два месяца я стану женой Алексея – человека, которого полюбила с первого взгляда в том шумном Лазурном, где мы случайно столкнулись у стойки.
Телефон зазвучал вибрацией – пришло сообщение от него: «Прости, сегодня задержусь на работе. Важный проект».
Я вздохнула, снимая фату. Уже третий раз за неделю. Что-то изменилось, я ощущала это всем сердцем. Алексей словно отдалялся, замыкался в себе. В его глазах появилась тревога, которую он скрывал за улыбкой и рассказами о сложностях на работе.
– Милый, может, съездим в выходные к твоим родителям? – предложила я во время нашего последнего ужина вместе. – Обсудим свадьбу, покажем им зал, который выбрали…
Он вздрогнул, словно получил электрический удар, и вилка с громким звоном упала на тарелку.
– Не сейчас, – холодно отрезал он. – У мамы много дел. И отец занят.
Я замолчала, наблюдая, как он быстро доедает, избегая моего взгляда. Что-то было не так. Совсем не так. Алексей, который раньше мог часами рассказывать о наших планах, теперь казался напуганным при любом упоминании свадьбы.
Вечерами я просматривала наши фотографии в телефоне – вот мы на море летом, вот празднуем Новый год, вот он делает мне предложение в том самом Лазурном, где встретились… Его глаза тогда светились счастьем. Куда же оно исчезло? Почему между нами будто выросла стена?
Я не находила ответов. Только сердце всё чаще сжималось от неопределённой тревоги, а счастливая улыбка всё реже появлялась на лице, когда я смотрела на обручальное кольцо.
– Олечка, постой! – позвала меня Тамара Викторовна, когда я выходила из супермаркета. Она была нашей общей знакомой и много лет близко знала семью Алексея. – Как идут приготовления к свадьбе?
Что-то в её голосе насторожило меня. Будто она знала то, чего я не подозревала.
– Да, понемногу, – улыбнулась я, крепче сжимая пакет с продуктами. – Вот, ужин готовлю…
Тамара Викторовна взглянула на меня странно, будто колеблясь. Потом тихо сказала:
– Милая, мне нужно кое-что тебе рассказать. Может, присядем?
Мы уселись на облупившуюся скамейку рядом с детской площадкой. Я помню всё до деталей: старые качели едва слышно скрипели на ветру, в песочнице лежало забытое маленькое красное ведёрко.
Небо затягивали серые тучи, они опускались так низко, что казалось, цепляются за верхушки тополей. Холодный ветер трепал полы пальто и бросал в лицо сорванные листья. Я инстинктивно поймала один – ярко-жёлтый кленовый лист с бурыми прожилками. Именно он остался в памяти, словно последний привет уходящего тепла.
– Я вчера была у Нины Анатольевны, – Тамара Викторовна говорила как-то с трудом, словно через силу. Внутри меня всё оборвалось – она никогда не называла маму Алексея просто по имени. – У мамы Алексея в гостях была…
И знаешь… – она замялась, подбирая слова. – Они против вашей свадьбы. Категорически.
Под ногами словно земля ушла. В ушах зазвенело.
– Что… что вы имеете в виду? – голос мой дрожал.
– Нина Анатольевна прямо заявила: «Эта девушка нам не подходит». – Тамара Викторовна взяла мою холодную руку. – Они считают… что ты не из их круга. Что тебе будет трудно соответствовать их уровню.
Я сидела, ошеломлённая этими словами. В памяти мелькнули все странности последних недель – его отговорки, нежелание знакомить с родителями, напряжённое молчание при упоминании свадьбы…
– А Алексей? – выдавила я. – Он в курсе?
Тамара Викторовна отводила взгляд:
– Они говорили с ним ещё месяц назад…