Месяц. Целый месяц. Всё это время он был в курсе. В курсе и молчал.
Я резко поднялась, ощущая, как ком подступает к горлу. Пакет с продуктами выскользнул из моих рук, и яблоки покатились по асфальту.
– Олечка… – Тамара Викторовна попыталась меня удержать.
– Спасибо, что сообщили, – произнесла я. – Мне… мне нужно идти.
Я пошла, почти бегом, не разбирая дороги. В голове звучала одна мысль: «Он знал. Всё это время знал и хранил молчание».
Телефон зазвонил в кармане — пришло сообщение от Алексея: «Сегодня освобожусь пораньше. Приезжаю в семь?»
Я остановилась посреди улицы, уставившись на привычные слова. Как он мог? Как он мог делать вид, что всё в порядке, когда у меня за спиной…
Тамара Викторовна замолчала, нервно теребя пуговицу на рукаве. Я смотрела на её руки — пальцы дрожали, выдавая тревогу.
– Что произошло? – спросила я, голос звучал глухо, словно не мой.
Она тяжело вздохнула, взглянула куда-то поверх моего плеча: – Олечка, дорогая моя… Не знаю, как это сказать… – она, наконец, решилась встретиться со мной взглядом. – Нина… она против вашей свадьбы. Категорически.
Я моргнула, не сразу осмыслив сказанное. В голове зашумело, словно включили белый шум.
– Против? – переспросила я. – Но почему? Мы же даже не…
– «Эта девушка не для нашей семьи, — процитировала Тамара Викторовна, — ей будет трудно соответствовать нашему уровню».
Красное ведёрко в песочнице вдруг расплылось перед глазами. Я сжала в пальцах тот самый кленовый лист — он хрустнул и рассыпался.
– А Алексей? – тихо спросила я, уже догадываясь о ответе.
– Они говорили с ним… – она запнулась. – Месяц назад.
Месяц. Тридцать дней притворства. Тридцать дней лжи.
Я резко поднялась. Ноги были ватными, но нужно было уйти. Куда угодно, лишь бы подальше.
– Олечка, постой! – Тамара Викторовна схватила меня за рукав. – Может, ещё всё…
– Спасибо, что рассказали, – перебила я. Голос звучал словно издалека. – Правда, спасибо.
Я почти бежала по аллее, спотыкаясь о собственные ноги. В кармане снова завибрировал телефон — сообщение от него: «Любимая, сегодня освобожусь пораньше. Поужинаем вместе?»
Экран замылился от слёз. «Любимая». Как легко это слово срывается с губ, когда за спиной уже всё решено. Когда целый месяц смотришь в глаза и врёшь.
Я стояла у его двери, не решаясь позвонить. За спиной оставался почти час бесцельного блуждания по улицам, впереди — разговор, который перечеркнёт два года нашей жизни. Часы на телефоне показывали 18:40. Он должен был уже вернуться с работы.
Нажала на звонок. Внутри всё дрожало, но решение было принято.
– Любимая? – он открыл дверь с улыбкой. – Я как раз собирался… – замялся, увидев моё лицо. – Что случилось?
Я молча прошла мимо него в квартиру. Знакомый до боли коридор, где мы столько раз прощались поцелуем. Где он кружил меня на руках после предложения…