А еще я боялся, что ты начнешь меня ненавидеть.
Ведь из-за меня она погибла… — он говорил спутанно, перескакивая с одной темы на другую, и смотрел на нее глазами, полными мольбы.
Тем временем Тамару трясло, словно в тот раз, когда она была уверена, что Аня пропала. — Ты простишь меня? — спросил он. Она молчала на протяжении всего этого признания и с трудом выдавила: — Мне нужно время, чтобы подумать. — Мама, ну прости папу… — Тёма широко открыл глаза, напоминая Ане об их договоренности, и еще раз взглянул на Тамару.
Она повторила: — Мне действительно требуется время. Нужно обдумать всё, понимаешь? Ей хотелось задать ему множество вопросов, но почему-то слова никак не выходили.
Однако, когда позвонила Нина Владимировна, всё пошло иначе: именно от нее Тамара узнала все детали. — Он ведь не знал, что она погибла — я берегла его детские нервы. Потом случайно проговорилась, и Тёма решил вас найти.
В тот вечер он хотел познакомиться и предложить помощь, но сначала случилось то с Аней, а потом с тобой… Он влюбился с первого взгляда! Боялся, что ты его неправильно поймешь.
Не вините его — Тёма лишь старался доказать мальчишкам, что он настоящий мужчина, несмотря на отсутствие отца. Все боялись идти по льду, а он пошел и… Нина Владимировна не давила, но всячески защищала сына.
А вот Аня — старалась, да еще как! — Мама, он же хороший! И он любит тебя, он мне сам говорил! Он сможет стать моим настоящим папой, понимаешь? Тамара понимала, но это казалось каким-то… неправильным.
Прошел почти месяц, а Тамара так и не решалась поговорить с ним. Она не брала трубку, не отвечала на его сообщения. Чем дольше откладывала, тем сильнее хотелось позвонить. Но это становилось всё менее возможным.
Ночью Аня разбудила ее — она плакала и жаловалась на болит животик. Вчера вечером она уже жаловалась, но Тамара списала это на несвежий кефир.
Теперь же девочка была горячая — даже термометр брать не пришлось. Трясущимися руками она набрала номер скорой, а потом — сама не понимала зачем — позвонила Тёме.
Он прибежал вместе со скорой: в домашних штанах, заспанный и растрёпанный.
Поехал с ней в больницу, успокаивал и обещал, что всё будет хорошо. Его голос дрожал.
— Перитонит — это не так страшно, — повторял он. — Всё будет хорошо, точно!
Тамара взяла его за руку — то ли чтобы поддержать его, то ли себя.
В приёмном покое было прохладно, они не взяли теплых вещей и теперь сидели так близко, насколько это было возможно, согревая друг друга.
Он первым бросился к врачу, спрашивая, как прошла операция. Тем временем Тамара сидела неподвижно, боясь пошевелиться.
Если с Аней случится что-то — она просто не выдержит!
Но с девочкой всё было в порядке. Врачи справились отлично, и Аня была настоящей бойцом — боролась за жизнь, несмотря на критическую ситуацию, как сказал врач.
— Словно добрый ангел её бережёт, — сказал доктор, а Тамара прошептала: спасибо, мама!
Тёма долго благодарил врача, а тот велел им обоим ехать домой — к Ане пока нельзя, она в реанимации, а родителям нужно отдохнуть.
Он довёз ее до подъезда, и Тамара ждала, что Тёма попросится зайти, но он молчал.
Тогда она произнесла: — Уже рассветает. Хочешь, пойдем, я тебе кофе сделаю.
И поняла, что действительно хочет, чтобы он вошёл и остался.
Навсегда.
Аня восстанавливалась удивительно быстро — это замечали врачи и медсёстры.
— Это потому что у меня есть мама и папа, — говорила она.
И никто, кроме Тамары и Тёмы, не понимал, почему девочка так радуется этому…
Другие мои рассказы:
Вещий сон
Не выходи из комнаты
Выбор Вики