Перед глазами предстала настоящая картина семейного абсурда: Алексей и Нина Михайловна уселись за кухонный стол и ожесточённо спорили о том, как правильно жарить котлеты. — Мам, я же тебе уже сто раз говорил: сначала обваливаешь в сухарях, а потом на сковороду! — воскликнул Алексей, глаза его широко раскрылись. — Сынок, я всю жизнь котлеты именно так жарила!
И никаких твоих сухарей! — ответила мать, упираясь локтями в стол, словно доказывая свою правоту.
Марина скрестила руки на груди и с ехидной улыбкой заметила: — Ну что ж, семейная идиллия? — словно объявляя старт некоему спектаклю.
Оба тут же повернулись к ней.
Алексей застыл, словно ученик, пойманный на списывании. — Маш… ты вернулась… — произнёс он, в голосе звучала смесь облегчения и тревоги. — Да, вернулась.
Но ненадолго, — холодно ответила она, аккуратно поставив сумку на стол. — Заберу свои вещи — и всё.
Нина Михайловна фыркнула, словно злая кошка. — Вот и правильно.
Уезжай.
Ты здесь нам только мешаешь.
Марина повернулась к мужу, глаза её сверкнули: — Ты слышал?
Это не я ухожу.
Меня выгоняют. — Маш, не начинай, — с мольбой в голосе попросил Алексей, чуть наклонившись к ней. — Всё ещё можно исправить.
Она приблизилась и встретилась с ним взглядом. — Исправить?
А ты хоть когда-нибудь сказал маме: «Стоп! Это моя жена, не трогай её»?
Хоть раз заступился за меня?
Алексей промолчал.
Только пальцы его нервно стучали по столу. — Вот именно, — тихо, но с холодом произнесла Марина. — Ты всегда выбирал её.
Нина Михайловна радостно улыбнулась, словно выиграв партию в шахматы: — Конечно!
Мать одна, а жен будет много.
В этот момент Марина не выдержала. — Вот почему вы, Нина Михайловна, останетесь одна.
Вы разрушили свою собственную семью — и теперь ломаете семью сына.
Она резко вытащила из сумки документы. — Квартира и дача — мои.
По договору дарения родителей.
Я их забираю.
А вы, Алексей, можете остаться здесь с мамой.
Но без меня.
Алексей вскочил, глаза расширились: — Маш… ты серьёзно? — Абсолютно. — Марина надела сумку на плечо и направилась к двери. — Я больше не хочу быть гостем в собственной жизни.
Он шагнул вперёд, попытался обнять её, но она ловко увернулась. — Слишком поздно.
И вышла, оставив за собой тишину, пропитанную горечью и запахом котлетного масла.
Через месяц развод был официально оформлен.
Квартира и дача перешли к Марине.
Алексей переехал в съёмное жильё.
Работа пошла насмарку — проекты срывались, клиенты исчезали.
Нина Михайловна осталась с ним, но всё изменилось.
Он часто молчал, пил чай без сахара и уходил в себя.
А Марина… Она открыла собственную дизайн-студию, и клиенты потянулись к ней сами.
Вскоре появился человек, произнёсший простые, но важные слова: — Я тебя уважаю.
Эти слова оказались дороже любой любви.
Нина Михайловна, сидя у окна с недовольным видом, пробормотала: — Всё равно эта Марина всё испортила… Но в глубине души понимала, что вина вовсе не её.
Это была она сама.