Иван решил изменить оформление грядок: вместо старых неровных холмов он сделал аккуратные прямоугольники.
В выходные к Валентине Петровне заехали дочь с внучкой — девочка бегала вдоль забора и пыталась просунуть ладонь через сетку.
Татьяна протянула ей яблоко и сказала: — Сначала покажи маме!
Вечером Иван сидел на крыльце с лейкой у ног, по-новому оценивая свой участок: земля перестала казаться чужой и враждебной.
Вмятина на лейке переливалась в косых лучах солнца.
Порой возникали мелкие проблемы: ветер срывал плёнку с парника, а ночью кто-то проникал через задний забор — оказалось, это соседский кот.
Виктор вздохнул: — Тут всё как в городе… Только тише.
К июню у Татьяны сформировался свой ритуал: она выходила босиком по утренней росе к грядкам, рукава куртки были засучены выше локтей, а лицо оставалось серьёзным, хотя глаза сияли от удовольствия.
Полив требовал аккуратности: старая лейка с вмятиной выпускала тонкую струйку прямо под сапоги. — Может, новую купить? — однажды предложил Иван. — Не сейчас… Эта ещё послужит, — ответила она.
Летом жизнь вошла в привычное русло: ворота скрипели (Иван смазал петли, но ненадолго), вечерами в воздухе витал запах печёного хлеба из соседских кухонь, а иногда через сетку доносились разговоры: — А вы кабачки посадили? — Не люблю кабачки… — Зря!
Они сами растут!
На соседнем участке справа устроили шашлыки и пригласили Татьяну с Иваном на чай.
Елена делилась опытом огородника: — Сначала думала, ничего не выйдет… А потом втянулась.
Виктор молча резал хлеб толстым ножом, рука его слегка дрожала.
Татьяна поинтересовалась про насос: — Починили?
Елена устало улыбнулась: — Пока Виктор таскает ведрами… Может, купим новый.
Виктор пожал плечами: — Привыкну и так.