Иван без слов уловил этот жест.
В конце июля начались дожди, и тропинки размылись настолько, что добраться за водой превратилось в настоящее испытание.
Валентина Петровна часто делилась советами по защите урожая от гнили: — Главное — не заливать грядки слишком обильно!
Дайте ей немного времени, чтобы она смогла отдохнуть после дождя.
Однажды утром Иван заметил у забора старую лейку с новой вмятиной на боку и слегка согнутым носиком.
Как выяснилось, кто-то перебросил её через сетку ночью — позже оказалось, что соседская девочка играла «в магазин».
Иван рассмеялся так звонко, что Татьяна проснулась: — Что случилось?
Он показал ей лейку: — Теперь она стала настоящей дачной!
Татьяна взяла лейку в руки и аккуратно провела пальцами по помятой стороне: — Наверное, именно так и должно быть… К августу участок окончательно ожил: помидоры налились тяжёлыми, сочными плодами; укроп источал резкий свежий аромат; ветка сирени у крыльца зацвела повторно (позже Валентина Петровна объяснила — это бывает после долгих дождей).
Соседи стали заходить чаще: то просили соль или дрель, то просто беседовали через сетку о погоде и ценах на газонокосилки.
Виктор по утрам продолжал курить у забора; Елена иногда приглашала Татьяну на чай без особого повода; Валентина Петровна приносила корзину яблок.
Однажды вечером все вместе сидели на крыльце у Ивана и Татьяны: солнце медленно опускалось за линию леса, а воздух наполнялся густым запахом травы и горячего чая.
Лейка стояла у самой ступеньки — уже не новая и с неопрятной внешностью, но теперь казалась родным предметом среди других вещей летнего быта.
Иван внезапно осознал: дом здесь создаётся не только из досок и крыши, но и из этих мелких забот и разговоров через сетку-рабицу; из случайных советов о кабачках; из неудобных привычек и простых радостей, таких как чаепитие во дворе после тяжёлого дня.
Он посмотрел на жену — та тихо улыбалась чему-то своему, вероятно, тому же чувству принадлежности к месту, которое когда-то казалось лишь временным убежищем для городских пенсионеров.
А теперь всё больше напоминало настоящий дом.