Уши насторожились, и сквозь тишину раздался тихий гул — не зловещий, а скорее напоминающий ожившую призрачную память.
Пёс медленно приблизился, поднял нос и внимательно улавливал что-то важное.
Оля последовала за ним, чувствуя, как сердце колотится с небывалой силой.
Барсик остановился у хозяйственного шкафа и уселся, не двигаясь.
Он не издавал ни звука и не царапал дверь — вокруг царила гнетущая тишина, острая, словно лезвие ножа.
Оля некоторое время сомневалась, прежде чем решиться слегка приоткрыть дверцу.
Внутри были зонты, обувь, шарфы.
Но на верхней полке лежала знакомая картонная коробка.
Это была коробка с воспоминаниями о матери — нетронутая с момента похорон.
С дрожью в руках Оля осторожно сняла её и опустила вниз.
Барсик удобно расположился рядом, внимательно наблюдая за ней.
Вместе они раскрыли коробку.
Внутри оказались вещи Тамары Викторовны Петровой: нагрудный знак, медаль, фотографии (на одной из них — молодой Барсик, сосредоточенный и сидящий у патрульной машины).
В самом низу лежал конверт.
На нём большими буквами было написано: «Для Оли, когда она будет готова».
Сердце её сжалось от волнения.
Она развёртывала письмо.
Моя дорогая Оля, если ты читаешь это, значит жизнь забрала меня от тебя.
Мне безмерно жаль.
Больше всего я хотела остаться.
Но хочу, чтобы ты запомнила три истины.
Я любила тебя безгранично — ты дарила мне смелость.
Барсик — не просто напарник, он часть нашей семьи.
И хотя в этой коробке сохранились частички меня, ты — моё наследие.
Будь сильной.
Будь доброй.
Если вдруг заблудишься, помни: ты моя дочь и уже сильнее, чем сама себе признаёшь.
С любовью, мама.
Будь доброй.