— Ты хоть подумала, прежде чем это произнести? — прошипела я, уставившись на свекровь, которая только что при всех гостях обозвала меня «пустоцветом».
Тамара Сергеевна сидела за праздничным столом с невинным выражением лица, будто и не произносила этих ужасных слов всего минуту назад.
При этом она сказала это так громко, что услышали все тридцать человек, собравшихся на день рождения моего мужа Игоря.
Я стояла посреди гостиной с подносом горячих пирожков в руках, чувствуя, как щеки пылают от унижения.
Три года брака, три года попыток забеременеть, три года молчаливых вопросов родственников — и вот теперь это публичное оскорбление. — Что такого я сказала? — театрально закатила глаза Тамара Сергеевна. — Просто констатировала факт.
Три года прошло, а внуков всё нет.
Может, тебе к врачу сходить, Ольга?
А то мой сын зря время теряет.
Поднос задрожал в моих руках.
Я осторожно поставила его на стол, стараясь не пролить соус.
Гости обменялись неловкими взглядами — кто-то отвернулся, кто-то уткнулся в тарелку.
Только свекровь продолжала сверлить меня глазами, ожидая моей реакции. — Мам, хватит, — наконец тихо вмешался Игорь, но его голос был настолько слабым и неуверенным, что мне стало ясно — он не собирается меня защищать.
Как всегда. — Что значит «хватит»? — возмутилась Тамара Сергеевна. — Разве я не могу спросить, когда у меня появятся внуки?
Все мои подруги уже нянчатся, а я что?
Должна молчать и делать вид, что всё нормально?
Я взглянула на мужа, надеясь найти в его глазах хоть какую-то поддержку.
Но Игорь сосредоточенно смотрел на салат в своей тарелке, как будто оливье было самым захватывающим зрелищем. — Извини, — выдавила я и быстро вышла из комнаты.
На кухне я оперлась о холодильник и закрыла глаза.
Слёзы жгли веки, но я не дала им пролиться.
Не дождётся.
Не покажу слабость этой женщине, которая с самого начала нашего знакомства делала всё, чтобы сделать мою жизнь невыносимой.
Вспомнилось, как всё начиналось.
Первая встреча с будущей свекровью, когда Игорь привёл меня знакомиться.
Тамара Сергеевна окинула меня оценивающим взглядом, словно выбирая товар на рынке, и прошептала: «Худенькая какая-то.
Наверное, и готовить не умеет».
Потом последовали бесконечные сравнения с бывшей девушкой Игоря — той самой Леной, которая «и красавица была, и хозяйка отменная, и семья у неё хорошая».
Все намёки на то, что я не достойна её драгоценного сына.
Критика моей внешности, работы, моих родителей.
Но сегодня она перешла все границы.
Обозвать меня пустоцветом при всех гостях — это уже было слишком.
Особенно учитывая, что она прекрасно знала о наших проблемах.
Знала, сколько врачей мы посетили, сколько анализов сдали.
Знала и ударила в самое больное место.
Дверь кухни тихо скрипнула.
Я обернулась — на пороге стояла Наталья, жена двоюродного брата Игоря.
Мы с ней всегда хорошо ладили. — Ольга, не обращай внимания, — мягко сказала она. — Тамара Сергеевна так со всеми невестками.
Меня первые два года вообще по имени не называла, только «эта» говорила. — Но она же специально!
При всех! — не выдержала я, голос дрожал. — Конечно, специально.
Она всегда бьёт по больному.
Когда у меня с работой не заладилось, она на каждой встрече спрашивала, не уволили ли меня уже.
А когда мы с Владимиром квартиру снимали, постоянно подчёркивала, что Игорь-то живёт в своей. — И что теперь?
Терпеть?
Наталья пожала плечами. — А что ещё?
Уйти от Игоря?
Но ведь ты его любишь.
Воевать с ней?
Это бесполезно, только хуже будет.
Я просто научилась игнорировать.
И Владимир со временем начал меня защищать, когда понял, что мама перегибает палку. — Игорь меня не защищает, — горько сказала я. — Сидит молчит, будто его это не касается. — Поговори с ним.
Без криков и обвинений.
Объясни, как тебе больно.
Мужчины иногда просто не понимают, пока им прямо не скажешь.
Наталья ушла, а я осталась стоять посреди кухни.
Из гостиной слышались голоса и смех.
Праздник продолжался без меня.
И вдруг я осознала — не смогу вернуться туда.
Не смогу сидеть за одним столом с женщиной, которая только что растоптала моё достоинство, и делать вид, что ничего не произошло.
Я взяла телефон и вызвала такси.
Потом отправила Игорю короткое сообщение: «Уехала домой.
Больше не могу это терпеть».
Надела куртку и тихо вышла через чёрный ход.
Дома первым делом приняла горячую ванну.
Лежала в воде и размышляла, как всё изменилось.
Когда мы только поженились, я так старалась понравиться свекрови.
Готовила её любимые блюда, советовалась с ней по каждому поводу, дарила подарки на все праздники.
Но всё было напрасно.
Она словно поставила перед собой цель избавиться от меня в семье.
Телефон не переставал звонить.
Игорь звонил каждые пять минут, но я не брала трубку.
Пусть побеспокоится.
Пусть поймёт, что не всё можно прощать его драгоценной мамочке.
Около полуночи раздался звонок в дверь.
Я знала, что это Игорь — у него были ключи, но он звонил, чтобы дать мне возможность решить, хочу ли я его впустить.
Открыла.
Муж стоял на пороге с виноватым выражением и букетом моих любимых белых роз в руках. — Прости, — сразу сказал он. — Мама была неправа.
Совершенно неправа. — И это всё? — я скрестила руки на груди. — Твоя мать назвала меня пустоцветом при всех, а ты отделываешься простым «прости»? — Ольга, что я могу сделать?
Это же моя мать! — А я твоя жена!
Или это ничего не значит?
Игорь вошёл в квартиру, поставил цветы на столик в прихожей.
Выглядел растерянным и подавленным. — Значит.
Конечно, значит.
Просто… мама всегда была такой.
Резкой, прямолинейной.
Но она не хотела зла. — Не хотела зла? — я не могла поверить своим ушам. — Она прекрасно знает, как мы страдаем из-за того, что не можем завести ребёнка.
Знает, сколько процедур я прошла.
И после этого называет меня пустоцветом при всех родственниках — и это не со зла? — Она просто… переживает.
Ей нужны внуки. — А я, по-твоему, не хочу детей?
Думаешь, мне нравится каждый месяц видеть одну полоску на тесте?
Нравится смотреть на беременных подруг и сдерживать слёзы?
Голос дрогнул.
Игорь сделал шаг ко мне и попытался обнять, но я отстранилась. — Нет.