В старой футболке и джинсах она выглядела очень молодой и уязвимой. – Я всё понял, Таня, – он сделал шаг вперёд, но она подняла руку, останавливая его. – Подожди, дай мне договорить.
Я осознал, что чуть не потерял самое важное.
Ты – моя семья.
Не мать, а ты. – Слова, Игорёк, – она покачала головой. – Это лишь слова. – Нет.
Не просто слова, – он вынул из кармана ключи. – Смотри.
Я снял квартиру.
В другом районе.
Подальше от мамы.
Она сомнительно посмотрела на ключи: – И что это означает? – Это значит, что я хочу начать всё заново.
Верно.
Без ночных звонков от матери, без её просьб «зайди по пути».
Я поговорил с ней.
Объяснил, что теперь всё будет иначе.
Татьяна прислонилась к дверному косяку, обняла себя руками: – Она закатила истерику? – Устроила, – он с лёгкой грустью усмехнулся. – Но я не сдался.
Знаешь… я вдруг увидел фотографию отца.
И понял – так жить не хочу.
Не хочу всю жизнь рваться между ними, пытаться угодить.
Хочу жить.
С тобой.
Её глаза наполнились слезами: – А если она снова начнёт давить?
Будет звонить, жаловаться… – Я уже записал её на курсы компьютерной грамотности, – он улыбнулся. – Пусть учится пользоваться интернетом, общается с подругами.
У неё должна появиться своя жизнь.
А у нас – своя.
Она молчала, изучая его лицо, как будто что-то пытаясь понять.
Он терпеливо ждал. – Знаешь, что я поняла за эти дни? – наконец сказала она. – Что не хочу быть той, кто заставил тебя выбирать.
Но и быть вечно третьей тоже не желаю. – Я сам выбрал, Таня.
И знаешь что? – он осторожно взял её за руку. – Давай уедем.
На месяц, на два – куда угодно.
Я уже оформил отпуск. – А как же… – Мать? – он покачал головой. – У неё есть моя сестра, соседка тётя Нина, подруги из поликлиники.
Я больше не единственный человек в её жизни.
И не должен быть.
Татьяна молчала, но её пальцы в его ладони слегка задрожали и крепче сжались. – Поедем в Коблево? – тихо предложил он. – Помнишь, ты давно хотела?
Посидим на закате у воды, поговорим обо всём… – Ты уверен? – её голос был почти шепотом.
Он поднёс её руку к губам, поцеловал белеющие костяшки пальцев: – Абсолютно.
Она наконец улыбнулась – впервые за весь разговор.
По-настоящему, как прежде.
Потянулась к нему, обняла, уткнулась носом в плечо: – Я скучала. – Я тоже, родная.
Я тоже.
Где-то в кармане зазвонил телефон.
Но они не обратили внимания.
Теперь у них было время – их время, только для них двоих.
И целое море впереди.