Тамара взяла на себя ответственность и встречала Илью с готовым завтраком, одновременно собирая для него перекус в школу и успевая приготовить полноценный обед к его возвращению.
Ольга же лишь морщилась и отказывалась есть супы, каши или запечённый картофель. — Я придерживаюсь правильного питания и уже много раз об этом говорила, — с недовольством отвечала она, когда её приглашали за стол.
Однажды Тамара обнаружила на полу чеки, которые дочь не донесла до мусорного ведра, и решила изучить их содержимое.
Через пять минут у женщины повысилось давление, и начался приступ аритмии. — Каждый твой обед из доставки готовых блюд обходится в кругленькую сумму, — вечером выражала она дочери своё недовольство. — Я взрослая, сама зарабатываю на жизнь и вправе распоряжаться своими деньгами, — парировала Ольга. — И я не хочу в сорок лет выглядеть расплывшейся и измотанной работой, поэтому тщательно слежу за своим питанием и образом жизни. — Да ради Бога, — не сдавалась Тамара. — Но пока ты стремишься быть молодой и красивой, твой ребёнок питается чем попало. — Пусть учится самостоятельности, — не видела проблемы карьеристка. — После долгого и тяжёлого рабочего дня я не собираюсь проводить весь вечер на кухне. — А ради кого тогда ты работаешь и живёшь, если на единственного сына нет ни времени, ни сил? — возмущалась Тамара. — Мы с сестрой росли сами, работали на заводе, ухаживали за огородом и никогда не голодали. — Ой, зачем мне были твои биточки, голубцы и вареники, — кривилась Ольга. — Я помню, как ты постоянно была уставшей и измученной, а мой сын видит перед собой красивую и энергичную мать.
Ты понимаешь разницу?
Тамара пыталась уловить логику дочери, но безуспешно.
Бледный Илья жаловался на надоевшие макароны, и у бабушки сердце кровью обливалось.
В чеках из кафе, оставленных Ольгой, значились салаты и десерты с экзотическими названиями и немалыми ценами, а мальчик мечтал о пирогах и недоумевал, увидев запечённую рыбу, ведь мама никогда не готовила ему ничего подобного. — Я не могу постоянно жить у вас и контролировать питание, — говорила Тамара за несколько дней до возвращения домой. — Заполню морозилку полуфабрикатами, тебе останется только пожарить отбивные или потушить фаршированный перец. — Мы сами справимся, — отмахивалась Ольга. — Прошу тебя, уделяй больше внимания сыну, — не могла успокоиться Тамара. — Понимаю, что здорово, когда ребёнок самостоятельный и может всё делать.
Но Илья у нас не самостоятельный, а брошенный, разве ты не видишь разницу? — Хотела сказать, что я плохая мать? — Ольга явно настраивалась на ссору. — Раньше с детьми носились, теперь другое время. — Какое другое? — не понимала Тамара. — Дети растут самостоятельными и цифровыми, ритм жизни изменился, и не всё сводится к приготовленным котлетам или каше на завтрак.
Тамара лишь частично соглашалась с дочерью, потому что на самом деле дело было не в нелюбимых макаронах, которыми она кормила Илью.
Просто Ольге было безразлично, как живёт её сын.