– Проверка. Я… Я не мог просто поверить тебе на слово. Извини.
Мария прикрыла глаза.
Богдан ждал. Он ожидал, что она начнёт объясняться, может, закричит или заплачет. Возможно, даже вспылит – упрекнёт его в недоверии.
Но она не сделала ничего подобного.
Просто выдохнула – тяжело и глубоко, как человек, который слишком долго нёс на себе непосильную ношу.
А потом произнесла:
– Я знала, что всё так и будет.
И больше ни слова.
Она не стала оправдываться.
Не спорила и не просила прощения.
Просто стояла перед ним – с потухшим взглядом и медленно опущенными плечами.
– Значит, ты уже понял, – тихо сказала она.
Он утвердительно кивнул:
– Да.
Мария долго смотрела ему в глаза. Затем отступила на шаг назад и прислонилась к краю кухонного стола.
– Ладно, – выдохнула она. – Тогда послушай меня внимательно.
Она убрала прядь волос с лица и сцепила руки в замок перед собой.
– Ты ведь помнишь мою командировку?
Разумеется, он помнил это хорошо.
– Так вот… Там я встретила одного человека.
Внутри него всё сжалось от глухого удара этих слов.
– Это не было романом, Богдан. Не интрижкой. Я… я вовсе этого не хотела.
Он молчал — голос словно пропал куда-то внутри него.
Мария продолжала говорить:
– Это случилось лишь однажды. Я была нетрезва… слишком много выпила за ужином. А он… воспользовался этим моментом.
Богдан застыл на месте:
– Что ты имеешь в виду?
Она посмотрела прямо ему в глаза:
– Не знаю, можно ли назвать это насилием. Я ведь не сказала «нет». Просто… я почти ничего не помню той ночью.
Он судорожно вцепился пальцами в край стола:
– Ты…
Она кивнула едва заметно:
– Через месяц я узнала о беременности…
Мария усмехнулась — горько и устало одновременно:
– Я растерялась. Рассказать тебе? Но тогда пришлось бы признаться во всём…
Проведя рукой по лицу, она добавила:
– А мне хотелось просто забыть об этом навсегда…
В комнате стало душно от напряжения и молчания между ними обоими.
Богдан пытался осмыслить услышанное: значит ли это измену? Или нет?
Она ведь скрывала правду не столько от него — скорее от самой себя…
Он уже сам не понимал собственных чувств. Только одно становилось очевидным:
– Ты собираешься оставить ребёнка?
Мария посмотрела на него так, будто он сказал что-то совершенно нелепое:
– Это мой ребёнок, Богдан…
– Но ты ведь даже не знаешь точно — кто отец…
Она покачала головой:
– Одно знаю точно: отец — это не ты…
Эти слова ударили сильнее всего остального сказанного ею ранее…
Он сделал шаг назад инстинктивно…
Мария отвернулась от него:
– Ты ведь всё равно этого никогда бы не принял…
Ответа от него так и не последовало…
Тогда она произнесла то единственное решение для них обоих:
– Нам больше нельзя быть вместе… правда?
Развод стал неизбежной чертой между ними двумя…
Он смотрел на неё — но перед ним стояла уже совсем другая женщина. Не та Мария, с которой он провёл десять лет жизни…
Это была та, кто принял решение сама…
Теперь очередь была за ним — сделать свой выбор…
Сколько времени прошло до того момента, как он наконец сказал вслух — Богдан уже сам точно вспомнить бы не смог:
– Ты права…
Мария снова закрыла глаза — будто облегчённо выдохнув внутри себя последнее напряжение этих дней…
– Тогда давай расстанемся спокойно… без скандалов…
Он промолчал в ответ…
После этого Мария уехала к своей матери в другой город Украины. Ни звонков от неё… ни сообщений… И он тоже молчал всё это время…
Но однажды Богдан проходил мимо витрины детского магазина… И вдруг остановился как вкопанный…
За стеклом стояла маленькая плюшевая панда…
И впервые за долгое время его мысли были заняты вовсе не тем вопросом — чей это ребёнок…
А тем… кем бы он мог стать для этого малыша сам…
Но похоже… теперь было уже слишком поздно…