София, уже почти взрослая девушка, должна была помнить элементарное правило: прежде чем распахнуть дверь, нужно сначала спросить «кто там?» и обязательно заглянуть в глазок. Если бы она так поступила, удалось бы избежать последующих неприятностей. Но она проявила неосторожность — открыла дверь без всякой проверки. И в тот же миг в квартиру вошла Маргарита.
София никогда раньше не встречалась с ней по-настоящему. Ну, разве что в младенчестве, когда была еще грудным ребенком и ничего не запомнила — а значит, можно считать, что этой встречи не было вовсе. Впрочем, фотографии в доме сохранились. На них мама выглядела почти так же, как сейчас — стоя перед Софией на пороге. Хотя последние снимки были сделаны еще тогда, когда девочка только начала ползать.
Когда София была маленькой, ей говорили: мама уехала работать. Но позже Богдан с Ганной поняли — такой ответ уже не устраивает растущую дочь. Девочка начала замечать несостыковки: ведь у большинства ее подруг мамы тоже трудились где-то, но к вечеру возвращались домой. Тогда отец после короткого разговора с бабушкой решил рассказать дочери хотя бы часть правды: мама уехала работать далеко еще тогда, когда София была совсем крошкой, а потом сообщила — возвращаться она не собирается. После этого они с Богданом развелись.
— Так что прости уж меня, Русалочка… придется тебе теперь жить со мной и бабушкой как-нибудь дальше справляться, — сказал он тогда напоследок. Прозвище «Русалочка» он дал дочери за её густые длинные волосы цвета льна — такие же были у Маргариты на тех самых фото.
После этого признания София долго переживала и злилась. Ей ведь было всего семь лет! Ей хотелось иметь такую же семью, как у Светланы или Ангелины… Но со временем обида прошла и наступило спокойствие. Ведь она знала немало ребят — и девочек и мальчиков — у которых вообще не было отцов рядом. А у неё вот нет мамы… Почти то же самое. Конечно грустно — но ведь такое случается нередко. К тому же в её жизни хватало и хорошего.
Самым важным человеком для неё всегда оставался Богдан — её отец. Он был ученым и преподавал студентам на кафедре — готовил будущих исследователей. Несмотря на занятость и серьёзность своей работы, он всегда находил время для дочери.
И рядом с ней всегда была любящая женщина — Ганна. Мама Маргариты осталась жить с ними и не поехала за дочерью неизвестно куда. Именно Ганна водила Софию в детский садик, гладила её платья и учила простым вещам: как чистить зубы или заправлять постель; показывала как подметать пол и даже варить супчик. Она была доброй и всегда вставала на защиту внучки даже тогда, когда Богдан сердился на неё по делу.
Теперь же София понимала: Ганна чувствовала вину за то, как сложилась судьба её дочери Маргариты. И старалась искупить это перед зятем и внучкой всем сердцем и делами. Хотя ни Богдан, ни сама София никогда не считали её виноватой — ведь Маргарите было далеко не три года!
Ганна ушла из жизни три года назад… София до сих пор вспоминала её с теплотой и тоской. Смерть пришла внезапно — без долгих болезней; Богдан потом объяснил дочери: сердце просто остановилось… Он говорил спокойно и ясно: все люди рано или поздно умирают; бабушка при этом почти не страдала — и это хорошо… София всё поняла и приняла.
Они с отцом поставили на могиле Ганны красивый памятник с выгравированными цветами и книгой; каждую весну высаживали настурции — любимые бабушкой цветы… А если лето выдалось жарким — обязательно ездили их поливать.
К тому моменту София уже достаточно повзрослела и могла многое делать сама по дому. Ей больше не требовался постоянный присмотр — она стала самостоятельной девушкой. А Богдан хоть и был доктором наук — прекрасно справлялся с готовкой и уборкой; сам ходил за покупками и стирал вещи… Жилось им вдвоём неплохо — просто с бабушкой было теплее.
Сегодня после школы София зашла по пути в магазин и принесла домой продукты: курицу, килограмм сахара и пакет картошки. Когда вернётся отец — он разделает курицу (у самой Софии это пока плохо получалось), а она почистит картошку… На ужин будут жареные крылышки и ножки с пюре! А пока Богдана нет — можно успеть сделать уроки.
Всё шло своим чередом… привычно и спокойно… И вдруг раздался звонок в дверь — вот и гостья пожаловала!