По её щекам текли слёзы.
— Всё не так однозначно, — Иван попытался изобразить улыбку, но получилось лишь жалкое подобие. — Ты даже не представляешь всей правды…
— Какой ещё правды? — я сделала шаг вперёд. — О том, как ты годами прикрывал свою ложь? Или о том, как моя сестра пахала на трёх работах, чтобы снять жильё и прокормить детей? А может, расскажешь, как мама продала все свои украшения, чтобы закрыть кредит?
Мария вдруг всхлипнула:
— Боже… Так вот почему тётя Мотря перестала к нам приходить… А я-то думала…
— Довольно! — Иван с силой ударил кулаком по столу. — Вы все тут такие святые! А я что, чудовище? Да, я взял то, что считал своим! Сам дед говорил: дом останется мне — ведь это я был рядом с ним в последние годы!
— Рядом? — я горько рассмеялась сквозь слёзы. — Ты возил его к врачам за оплату. Каждую поездку записывал в свой блокнот. А когда он оказался прикован к постели — просто подделал документы.
Тарас молча смотрел на брата. В его взгляде отражалась такая боль, что у меня внутри всё сжалось.
— Уходи отсюда, — наконец произнёс он тихо. — И больше не возвращайся.
— Что?! Ты выгоняешь родного брата из-за…
— Из-за того, что ты разрушил жизнь семье моей жены? Именно так. Я мечтал о крепкой и дружной семье… А получил вот это.
Иван резко вскочил со стула и опрокинул его.
— Пошли, Валерия! Нам здесь не рады.
Но его жена осталась сидеть на месте. Она подняла лицо с потёкшей тушью:
— Нет, Иван… Я остаюсь. Я хочу услышать всю правду. Потому что теперь понимаю: я совсем не знала человека, за которого вышла замуж.
Это стало последним ударом для Ивана. Он вылетел из комнаты и захлопнул дверь так сильно, что посуда задребезжала в шкафу. Мы услышали его быстрые шаги по лестнице и рёв мотора машины.
Тарас подошёл ко мне и осторожно обнял за плечи:
— Прости меня… За всё прости. Я должен был…
— Не вини себя, — я прижалась к нему и услышала стук его сердца под щекой. — Ты ведь не знал… Я сама молчала слишком долго.
Мария вдруг поднялась:
— Поеду к тёте Мотре… Давно надо было это сделать… А вы, Валерия… Может быть, переночуете у меня? Сейчас вам тоже непросто.
Валерия согласно кивнула и вытерла слёзы рукой.
Я наблюдала за тем, как они собираются уходить; Тарас вызвал им такси… И подумала: иногда нужно разрушить всё до основания ради нового начала. Честного начала.
Когда мы остались вдвоём в комнате, Тарас долго стоял у окна и смотрел в темноту за стеклом.
— Знаешь… — наконец заговорил он тихо. — Всегда мечтал о большой семье… Но теперь понимаю: настоящая семья строится не на крови. Она держится на честности… верности… готовности защищать тех, кого любишь всем сердцем.
Я молча обняла его за талию. За окном моросил дождь – будто смывая остатки этого тяжёлого вечера с наших сердец. И впервые за долгие годы мне стало по-настоящему спокойно внутри – чисто и светло.