Орися решила отложить мытьё посуды. Руки слегка дрожали, а в голове крутилась одна навязчивая мысль — набрать Богдана, который задержался на работе, и всё ему рассказать… Но она понимала: муж снова окажется между двух сторон. Опять появится тот уставший взгляд, снова начнутся разговоры о том, что «мама не со зла» и «ей тоже тяжело»…
Нет. Сегодня она промолчит. Возможно, завтра станет проще. Может быть, Лариса всё-таки осознает: теперь в этом доме две хозяйки.
Орися вышла на крыльцо. В воздухе витал аромат дождя и спелых яблок. Вдалеке гремел гром. Женщина подняла голову — с востока надвигались тяжёлые тучи, предвещая ливень. Надвигалась гроза — не только в небе.
Дни тянулись медленно и вязко, словно мёд. Орися замечала: после того разговора Лариса стала действовать незаметно, но настойчиво. Скатерть — подарок подруги на новоселье — однажды просто исчезла со стола. Её место заняла старая «парадная», украшенная вышивкой с розами.
— Эта практичнее, — лишь бросила свекровь в ответ на вопрос о замене.
Потом начали пропадать фотографии, которые молодая хозяйка расставила по полкам. Их заменили фарфоровые статуэтки и пыльные сувениры из прошлого.
— Они всегда тут стояли, — пожимала плечами Лариса.
Орися молчала. Стиснув зубы, старалась не придавать значения происходящему. «Это всего лишь вещи», — убеждала себя она. Но каждый раз после работы ощущала: дом становится чужим ей местом. Их с Богданом уютное гнёздышко понемногу превращалось обратно в жилище Ларисы.
В среду кухонные шкафчики оказались переставлены.
— Так удобнее будет всем, — объяснила свекровь без тени сомнения.
В четверг диван в гостиной оказался сдвинутым влево почти на полметра.
— Так светлее стало, — добавила она как ни в чём не бывало.
А в пятницу Орися вернулась домой раньше обычного часа. Открыла дверь своим ключом и застыла на пороге: что-то было иначе… Она почувствовала это сразу же — ещё до того момента как поняла причину тревоги.
Спальня… Их общая спальня с Богданом…
Орися быстро прошла по коридору и распахнула дверь комнаты — взгляд застыл от увиденного: её косметика исчезла с туалетного столика вместе с кремами и любимыми фотографиями в рамках; вместо привычного беспорядка царила стерильная пустота; ящик комода оказался совершенно пустым — её вещи исчезли без следа.
Сумка медленно сползла с плеча и глухо упала на пол. Орися резко развернулась и направилась в залу. Там Лариса спокойно сидела в кресле с журналом в руках — будто ничего особенного не произошло.
— Это что сейчас было? — голос Ориси дрожал от напряжения и обиды.
Свекровь подняла глаза; взгляд её был спокоен и безмятежен, словно летнее небо перед бурей:
— Я подумала… вам так будет удобнее жить.
— Вам? Или нам? — Орися чувствовала пульсацию крови у висков от злости и боли.
Раздались шаги у входной двери; через мгновение Богдан появился на пороге комнаты. Его глаза метались между женой и матерью, мгновенно улавливая напряжение между ними.
— Что случилось? — спросил он тихо, но по выражению лица было ясно: он уже всё понял сам.
— Твоя мама опять без спроса перенесла все мои вещи из нашей спальни! Снова!
Богдан повернулся к матери; его взгляд был усталым и растерянным:
— Мама… зачем ты это сделала?
— Я здесь всю жизнь живу… мне виднее как лучше будет всем! — пожала плечами Лариса и посмотрела сыну прямо в глаза так же уверенно как всегда раньше ожидала его поддержки…
Но он молчал… Стоял неподвижно с опущенными плечами будто под тяжестью невидимого груза…
И тогда Орися почувствовала внутри себя щелчок… что-то оборвалось окончательно… Он снова промолчал… И больше никогда не поддержит её…
— Я больше так не могу жить… — произнесла она негромко но твёрдо глядя мужу прямо в глаза… — Или твоя мама поймёт наконец-то что это наш дом… или я уйду…
Повисло молчание… Только старые часы отсчитывали секунды своим размеренным тик-так…
Орися резко повернулась к прихожей… схватила пальто… попыталась натянуть сапоги… Пальцы дрожали когда она застёгивала молнию…
— Орисю… подожди… – Богдан сделал шаг вперёд но остановился словно наткнулся на невидимую преграду…