— Богдан, — произнесла она ровно. — А что именно в моих рассказах ты считаешь выдумкой? Ты не звал меня в ресторан? Не объявил о разводе при всех? У тебя нет романа с Алиной?
— Дело не в том, правда это или нет! Просто есть вещи, которые должны оставаться между людьми!
— Должны? — Люба усмехнулась. — А кто это решил? Ты? Когда сообщил о разводе на глазах у всех, ты тоже думал о личных границах?
— Это совсем другое…
— Нет, Богдан. Это одно и то же. Ты сделал свой выбор в отношении нашего брака. Я вправе поступить со своей историей так, как считаю нужным.
Он замолчал на мгновение, затем заговорил тише:
— Люба, я не хотел причинить тебе боль. Просто… мы стали другими. Мы стали чужими.
— Возможно, — кивнула она. — Но это не оправдывает того унижения перед посторонними. Можно было поговорить со мной дома, по-человечески.
— Я думал, так будет легче…
— Легче для кого? Для тебя?
Богдан промолчал. Он сидел и смотрел на свои ладони.
— Послушай, — наконец сказал он. — Может быть, хватит уже этих экскурсий? Ты же умная женщина… выше всего этого…
Люба поднялась со скамейки.
— Знаешь что, Богдан… впервые в жизни я говорю вслух то, что думаю. Не прячусь за молчанием и стыдом. И это действительно выше того уровня понимания, на котором ты находишься.
Она направилась к магазину, но вдруг остановилась и обернулась:
— Кстати говоря, завтра в два часа экскурсия про купчиху Ульяну. Она развелась с мужем еще в 1895 году. В те времена такое было редкостью. Очень поучительная история.
Богдан остался сидеть на лавке и долго смотрел ей вслед.
Новые горизонты
Прошло шесть месяцев. Люба ехала в поезде Киев — Львов и наблюдала за мелькающими за окном полями и лесами. В её сумке лежала программа конференции «Женские истории: от прошлого к будущему», где она должна была выступать с лекцией.
За эти полгода многое изменилось: Любу пригласили вести авторскую передачу на местной радиостанции; она написала книгу «Экскурсии по женским судьбам» — сборник рассказов о героинях украинской истории и современных женщинах-борцах за себя и свою жизнь; книга готовилась к печати.
Кроме того, ей предложили работу во Львове — в Музее истории женщин при Эрмитаже: должность научного сотрудника с интересными проектами и достойной оплатой труда.
Люба согласилась без колебаний. Квартиру в Яготине продала — Богдан был не против: ему срочно нужны были деньги для покрытия убытков гостиницы Гостомель. Алина ушла от него вскоре после начала финансовых проблем: нашла себе более стабильного партнёра.
Об этом Люба узнала уже из Львова от Златы и ощутила вовсе не злорадство… Скорее лёгкую грусть: словно завершилась глава жизни когда-то значимая… а теперь просто часть прошлого.
На вокзале её встретила Жанна — директор музея: элегантная женщина лет шестидесяти с умными глазами и доброй улыбкой.
— Люба Николаевна! — обняла она её тепло прямо на перроне. — Наконец-то мы встретились лично! Столько слышала о ваших экскурсиях!
Они ехали по городу; Люба любовалась всем вокруг: Невский проспект сиял огнями витрин; дворцы отражались в воде каналов; мосты соединяли берега новой жизни… В пятьдесят пять лет она впервые переезжала жить в другой город… начинала всё заново…
— Знаете ли вы… ваша история вдохновила многих женщин по всей стране! Нам приходят письма со всех уголков Украины! Женщины пишут о том, как ваш пример дал им силы изменить свою судьбу! — говорила Жанна во время поездки по городу.
Через неделю Люба провела свою первую лекцию во Львове: зал был переполнен женщинами разных возрастов из разных городов страны; среди слушательниц была молодая журналистка из крупного издания с записной книжкой на коленях…
— Когда меня спрашивают: «О чём вы жалеете?» я отвечаю просто: «О том молчании длиною в тридцать лет». Я считала свою историю ничтожной… а оказалось – каждая из нас несёт внутри целый мир испытаний и побед… Каждая достойна быть услышанной…
В зале царила тишина… Кто-то украдкой вытирал слёзы… кто-то делал пометки…
— История учит нас одному простому факту: женщины всегда были сильными духом – независимо от эпохи или обстоятельств… Просто раньше им редко позволяли говорить об этом вслух… Но времена меняются… Теперь мы можем говорить… И должны говорить…
После лекции к ней подходили слушательницы – благодарили за вдохновение, просили автографы; журналистка взяла большое интервью – оно должно выйти уже в следующем номере журнала…
Вечером Люба неспешно гуляла вдоль берега Невы – город сиял вечерними огнями; над водой скользили катера… Она достала телефон и включила диктофон:
— Меня зовут Люба Николаевна… Мне пятьдесят пять лет… Полгода назад я была просто разведённой женщиной из провинциального города… Сегодня же я научный сотрудник музея… автор книги… лектор…
Она сделала паузу…
— И знаете что самое удивительное?.. Я не стала другим человеком… Я просто перестала скрывать ту женщину… которой всегда была…
Выключив запись, она убрала телефон обратно в сумку и осталась стоять у воды… Где-то далеко – там, в Яготине – Богдан наверняка снова боролся с проблемами гостиницы Гостомель; Алина строила очередные планы рядом с новым мужчиной; Злата рассказывала соседкам про сестру-«чудачку», которая «совсем сорвалась с катушек» и уехала во Львов…
А сама Люба стояла здесь – у воды – планируя завтрашний день: утром работа над экспозицией музея; вечером встреча с издателем второй книги; а выходные обещали поездку в Трускавец – искать материал для новой лекции о жёнах декабристов…
Это была жизнь ею выбранная самостоятельно… без страха осуждения или желания угодить чужим ожиданиям…
Впервые за всю жизнь она ощущала настоящую свободу…
И это было прекрасно.