Дарина разглаживала платье, когда в замочной скважине повернулся ключ. Без пятнадцати полночь — Ганна вернулась от Ангелины на два часа позже, чем обещала.
— Ой, Дариночка, ты ещё не легла? — свекровь появилась в прихожей, громко цокая каблуками. — У Ангелины такие новости! Её внучка выходит замуж, представляешь?
Дарина аккуратно провела утюгом по ткани. Завтра важная презентация — первая за три года возможность добиться повышения. Синее платье она приобрела специально для подобных случаев, откладывая деньги с каждой зарплаты почти два месяца.
— Ганна, я вас просила не шуметь. Мне рано вставать.
— Ну что ты как бабушка старая! — свекровь подошла к гладильной доске и поставила тяжёлую сумку на край стола. — Девочке всего двадцать три года, а уже свадьба! А наш Иван до тридцати пяти холостым ходил, а потом женился на… — она осеклась с многозначительным выражением лица.
Невысказанное «не на той» повисло в воздухе. Дарина крепче сжала ручку утюга.
— Мелания бы к этому возрасту уже троих родила, — продолжала Ганна, вытаскивая из сумки пакеты. — Вот это была женщина! И красивая, и хозяйственная, и семью ценила…
Сумка съехала с края стола; свекровь резко потянулась за ней и задела гладильную доску плечом. Та пошатнулась. Утюг соскользнул прямо на ткань платья.
Дарина подняла его и застыла: по синей ткани расплывался тёмный след в форме треугольника — словно капля чернил растеклась по бумаге.
— Ой-ой! Что это произошло? — Ганна заглянула через плечо. — А-а… это то строгое платье? Ну и пусть! Оно слишком мрачное было. Мужчинам такие не нравятся: им веселья подавай!
— Ганна, вы толкнули доску… Это было моё единственное деловое платье.
— Да что ты такое говоришь! Сама виновата: утюг не туда поставила! — всплеснула руками свекровь. — А теперь всё на старуху валишь! Мелания всегда аккуратно обращалась с техникой: ничего у неё не ломалось. Руки у девочки были золотые!
Два года назад Ганна приехала с двумя потрёпанными чемоданами и заплаканными глазами. Тогда она сидела на кухне над чашкой чая, обхватив её дрожащими пальцами.
— Иванчик… На нашей исторической родине стало так неспокойно… Всё пришлось оставить… Я уже старая… Куда мне теперь? Ненадолго приеду, сынок… Пока пойму, что дальше делать…
Дарина тогда молча постелила диван в зале и принесла подушку с одеялом. Что она могла возразить? Пожилой человек потерял дом; сын ведь не выставит мать за дверь.
«Ненадолго» растянулось на два года. Два года постоянных сравнений с идеальной Меланией — той самой женщиной «неподходящей по семейным обстоятельствам», но навсегда оставшейся эталоном того, какой должна быть жена украинского мужчины.
— Мелания бы никогда такое не носила… — заметила Ганна, дотронувшись до испорченной ткани платья. — Она предпочитала яркие наряды в цветочек… Женственные такие… А это что? Сплошной траур…