Ирина сидела на краю дивана, словно ученица, которую вот-вот вызовут к доске. На столе перед ней лежала яркая путёвка в Лазурное — с золотыми пальмами и надписью: «Поздравляем! Вы — победитель!». Улыбка, не сходившая с её лица ещё с пятницы, начинала медленно исчезать. Настроение стремительно ухудшалось. Из кухни доносился звон ложек — это Лариса разливала чай по своим тяжёлым чашкам с изображением лебедей. Эти чашки Ирина терпеть не могла — они казались ей символом чего-то непоколебимого, нелепого и громоздкого.
— Значит, вы вдвоём собрались? — уточнила свекровь с притворным интересом, глядя в окно так, будто Ирина спрятала там вторую путёвку про запас.
— Да. Я выиграла. Роман как раз в июле в отпуске. Всё совпало идеально, — спокойно ответила Ирина, стараясь не смотреть на мужа, который вдруг стал чрезвычайно заинтересован вареньем в банке.
— Любопытно… — протянула Лариса, беря чашку с видом человека, готовящегося сделать решающий ход. — А у нашей Марьяны свадьба сразу после выпускного. Всё по классике: молодые да ранние. И они даже не собирались ехать в Измаил! А тут такая удача — Лазурное! Разве это не подарок судьбы?
Ирина медленно подняла взгляд.
— А при чём здесь Марьяна?
— Как это при чём?! — всплеснула руками свекровь так искренне, будто удивилась непониманию невестки. — Вы ещё молодые, успеете поездить! А у девочки всё только начинается. Первый совместный отпуск с мужем… Медовый месяц ведь! Это же особенное время! Разве жалко?
Ирина усмехнулась себе под нос. Левая бровь начала зудеть — верный признак того, что дело идёт к бурной сцене.
— Дело вовсе не в жалости. Путёвка моя. Это вопрос принципа.
Роман откашлялся.
— Ир… может быть… подумаем? — пробормотал он тихо, продолжая изучать содержимое банки.
— Что именно ты предлагаешь обдумать? Ты хочешь отдать мою путёвку своей троюродной сестре, которую мы видели всего дважды? Или ты снова пытаешься “избежать конфликта”, как обычно?
— Не начинай… — попросил он устало и без взгляда на неё.
— А что мне начинать-то? — голос её стал тонким и натянутым, словно весенний лёд на солнце трескается от напряжения. — Мы ведь вместе планировали эту поездку! Мечтали об этом отдыхе! Ты сам говорил: “Поедем хоть немного передохнём от всей этой суеты”. Или ты имел в виду: “Поедем… но сначала спросим у мамы”?
— Девочка останется без отдыха и воспоминаний на всю жизнь! — вмешалась Лариса с нажимом. — Что же ты за женщина такая? Ради семьи пожертвовать не можешь?
Ирина фыркнула:
— Ради какой именно семьи? Моей собственной или вашей? Или может быть ради Марьяны?
Лариса театрально приложила ладонь к груди так демонстративно, будто ловила приступ боли:
— Я тебя совсем не узнаю, Ирочка! Ты была такой доброй девушкой до свадьбы… Помнишь пирог пекла?
— Вот оно что! — Ирина резко вскочила на ноги. — Опять этот пирог вспоминаете! И то какая я была “добрая”! Может быть я просто была глупая тогда? Верила в то, что у нас с Романом будет своя жизнь… А вышло как? В главной роли вы сами… а я где-то сбоку стою со своей улыбкой и чайником!
Лариса тоже поднялась; чашка громко стукнулась о блюдце:
— Ты разговариваешь со мной как будто я тебе чужая! Я тебе как мать родная была! Я Романа вырастила!
— Да-да… вы его воспитали… а теперь держите при себе покрепче поводок! Мне же мать заменять не надо – у меня есть своя мама. И она ни разу даже намёком не просила меня отказаться от отпуска ради того чтобы “девочке надо”. Пусть ваш Назар сам оплачивает себе медовый месяц – или кредит оформит… Или пусть едут в Киев – там тоже солнце светит между прочим!
Всё стало предельно ясно.