Ярослав взглянул на жену, и в его глазах мелькнуло то, чего она давно не замечала — твёрдое намерение.
— Орися права, — произнёс он. — Мам, мы поможем. Но не таким способом.
Валерия приоткрыла рот, но слов не нашлось. Впервые за всё это время она выглядела растерянной.
Последующие дни напоминали хождение по острым краям. Валерия обосновалась в гостиной, превратив её в свой личный штаб. Её вещи постепенно заполоняли квартиру: носки оказывались в ванной, чашки с недопитым чаем — на подоконнике. Она варила борщ, утверждая: «Ярослав с детства его обожал», и каждый раз добавляла:
— Орися, тебе бы научиться готовить по-настоящему, а не заниматься этими своими салатиками.
Орися молчала, стискивая зубы. Она изо всех сил старалась держать себя в руках — но каждый день становился испытанием. Лев, обычно весёлый и разговорчивый мальчик, стал заметно тише.
— Мамочка, почему бабушка всё время командует? — спросил он однажды во время сборки пазла у себя в комнате.
Орися посмотрела на сына с его серьёзным выражением лица и ощутила укол совести.
— Бабушка привыкла всё решать сама, — осторожно ответила она. — Но мы с папой обязательно найдём решение. Обещаю тебе.
Но решение никак не находилось. Ярослав пытался поговорить с матерью, но всякий раз разговор заканчивался либо её слезами, либо обвинениями в неблагодарности.
— Я тебя вырастила! А теперь ты меня выгоняешь?! — кричала Валерия сквозь слёзы, и Ярослав опускал глаза в молчании.
Орися видела его внутреннюю борьбу. Она знала: он любит мать и чувствует перед ней долг. Но также она понимала: их семья трещит по швам.
Однажды вечером, когда Валерия ушла в ванную комнату, Орися больше не смогла сдерживаться.
— Ярослав… так продолжаться не может… — тихо сказала она на кухне. — Я живу как на иголках. Лев это чувствует тоже. Мы все это ощущаем каждый день.
Он кивнул и провёл рукой по шее:
— Понимаю… я стараюсь… Но ведь это моя мама…
— А я твоя жена! – голос Ориси дрогнул от напряжения – А Лев – твой сын! Мы что же теперь – второстепенные?
Он посмотрел на неё с такой болью во взгляде, что сердце Ориси чуть было не дрогнуло от жалости… но вместо этого она продолжила:
— Я слышала её разговор по телефону… Она приехала не просто так… У неё долги по квартире… Её могут лишить жилья… Ей страшно… Но это ещё не повод разрушать нашу жизнь!
Ярослав молча смотрел на стол перед собой и лишь спустя мгновение медленно кивнул:
— Надо поговорить с ней серьёзно…
Но Орися уже знала: одними разговорами ничего не изменить. Нужен был конкретный шаг – решительный поступок. И она сделала его уже следующим утром.
Пока Валерия занималась Львом в детской комнате, Орися закрылась в спальне и набрала номер своей подруги Полины из агентства недвижимости:
— Полина? Привет… Мне нужна помощь… Срочно нужна небольшая квартира… недорогая…
— Для кого? Вы же только переехали! – удивилась Полина.
— Не для нас… для свекрови…
Она рассказала всё: чемоданы посреди квартиры; кредиты; напряжение между всеми членами семьи… Полина слушала внимательно и сочувственно вставляла «господи» через каждые пару минут:
— Это серьёзная ситуация… Но я могу поискать варианты… Есть пара однокомнатных квартир поблизости… Если сдавать её жильё – можно покрыть аренду полностью…
— Спасибо тебе огромное… Только никому пока ни слова…
Положив трубку, Орися почувствовала бешеное биение сердца: риск был велик… Ярослав мог быть против; Валерия могла воспринять это как предательство… Но ждать дальше означало позволить всему окончательно рухнуть…
Поздним вечером Лев уже спал; свекровь смотрела телевизор; тогда Орися позвала мужа на кухню:
— Я говорила с Полиной сегодня… Она может найти твоей маме квартиру рядом отсюда… Недорогую…
Ярослав моргнул от неожиданности:
— Квартиру?.. Ты серьёзно?
— А какой у нас выбор? Мы все задыхаемся здесь вместе! Ты сам видишь! Даже Лев понимает!
Он молчал долгое время у окна; за стеклом мерцали фонари улицы; где-то вдали лаял пёс…
Наконец он спросил:
— А если мама откажется?
Орися опустила голос до шепота:
— Тогда мы уйдём сами… я и Лев… к моим родителям… хотя бы временно…
Он резко повернулся к ней лицом побледневшим от потрясения:
— Ты правда так решила?..
Она кивнула без колебаний:
— Да… Потому что я больше так жить не могу… И Лев тоже этого заслуживает…
В его взгляде смешались страх и вина вперемешку с любовью – настолько сильные чувства пронзили Орисю насквозь…
Наконец он прошептал:
— Хорошо… Завтра поговорю с мамой…
Но утро принесло совсем иной поворот событий – того никто предугадать не мог…
Крик раздался внезапно – Орися выбежала из спальни испуганная за сына – но увидела Валерию посреди гостиной с письмом в руках; лицо женщины было белым как мел…
– Квартиру забирают! Банк подал иск!
Ярослав вышел из кухни как раз вовремя услышать последние слова матери; он замер посреди комнаты…
– Что ты сказала?.. Мам?!
Он выхватил письмо из её рук и начал читать вслух; лицо мрачнело буквально на глазах…
– Почему ты нам ничего не сказала?! Это же серьёзно!
Валерия тяжело опустилась на диван и закрыла лицо ладонями:
– Думала справлюсь сама… Не хотела вас втягивать…
Орисю охватило противоречивое чувство: злость боролась со сочувствием внутри неё… Вместо того чтобы накричать или обвинить свекровь – она подошла ближе и положила руку ей на плечо:
– Мы справимся вместе… Только больше никаких тайн…
Валерия подняла глаза полные слёз; впервые за всё время без возражений просто кивнула головой…
Что-то внутри Ориси подсказало ей: этот момент многое изменит… Но насколько далеко заведёт их этот поворот? И выдержит ли семья?
Позже тем же вечером она сидела за кухонным столом перед распечатками от Полины: два варианта квартир неподалёку — одна скромная «однушка» с балконом на первом этаже; другая чуть просторнее — третий этаж с видом на рощу берёз за домом… Цены были вполне подъёмными при условии сдачи жилья Валерии…
Но дело было вовсе не в деньгах…
Главный вопрос заключался теперь лишь в одном: как убедить свекровь принять эту перемену ради всех них?..
Последние дни проходили под гнётом молчания: Валерия перестала командовать или вмешиваться напрямую – но её присутствие ощущалось постоянно словно невидимый груз над каждым шагом семьи… Она готовила еду; убиралась по дому; играла со Львом – но каждое движение сопровождалось тяжёлым вздохом или выразительным взглядом будто ожидая одного-единственного слова: «оставайтесь».