— Вы же сказали, что с незнакомыми не разговариваете? – ехидно спросил Томас, опираясь о кирпичную стену грязного переулка

— Вам помочь? – с трудом подняв голову, мужчина посмотрел на стоящего рядом с ним человека. Это была девушка. Её лица не было видно, только расплывчатый контур с желтоватым ореолом из-за находившегося позади уличного фонаря. Она неловко потопталась на месте и повторила вопрос. – Вам помочь?

— Спасибо, — хрипло ответил он, опираясь на неожиданно крепкую руку, хоть и показавшуюся на первый взгляд тонкой, и вставая на ноги. Голова кружилась, перед глазами бегали маленькие красные искорки, а во рту застыл неприятный медный вкус. Вытерев ладонью разбитые губы, мужчина вновь поморщился и слабо кивнул неизвестной девушке, чье лицо по-прежнему было скрыто в тени.

— Вы упали?

— Да. С высоты своего роста на этот заплеванный асфальт, — ухмыльнулся он, проводя языком по зубам. Вроде все на месте.

— Надо смотреть под ноги, — голос девушки был немного странным. Она забавно растягивала слова, иногда запиналась и ставила не туда ударения. – Папа всегда говорит, что надо смотреть под ноги.

— Умный человек твой папа. А я, пожалуй, добавлю, что не стоит светить бумажником где попало, — ответил мужчина, трогая висок. – Черт.

— У вас кровь на лице. Вот, возьмите, — в голове девушки послышалась улыбка. Она протянула мужчине маленький белый платочек, покрытый вышитыми цветами темно-фиолетового цвета.

— Кровь не только снаружи, но и внутри, — буркнул он, принимая платок. – Спасибо.

— Пожалуйста.

— Что вы делаете в подворотне? Кроме того, что помогаете валяющимся в грязи бродягам, как я.

— Иду домой, к папе. Он попросил купить ему хлеба и молока, — ответила девушка. Мужчина, заметив в её руках небольшой целлофановый пакет белого цвета, коротко кивнул.

— Не очень хорошее место и время, чтобы ходить по магазинам, — сказал он, пытаясь рассмотреть лицо незнакомки, все еще остающееся в тени. – Меня зовут Томас. Можно Том.

— Очень приятно, Томас.

— А вас как зовут?

— Папа говорит, что незнакомым нельзя говорить свое имя, — тихо ответила девушка, делая шаг назад.

— Вы знаете мое имя. Значит, я знакомый. Вы же помогли мне, хотя могли пройти мимо, — с трудом улыбнувшись, мужчина вытер правую руку о брюки и протянул её незнакомке.

— Папа говорит, что надо помогать тем, кому плохо. А вам плохо.

— Это точно. Плохо, — согласился он, убирая руку. – В любом случае, спасибо за помощь. Мало кто остановится, чтобы помочь ближнему.

— Почему? – наивно спросила девушка. Странно, но Том не услышал в её словах издевки. Только любопытство.

— Каждый сам за себя. Закон каменных джунглей, — чуть подумав, ответил он. – Вы не знаете, который час?

— Половина одиннадцатого, — тут же ответила незнакомка, поднеся к лицу левую руку, на которой блестел пластик электронных часов. – Ой. Уже тридцать одна минута.

— Спасибо. Я, пожалуй, пойду, — кивнул Том и, сделав шаг, чудом удержал равновесие. Правая нога словно выключилась, а внутреннюю часть бедра тут же пронзила тупая боль. – Дьявол!

— Вам помочь?

— Вы же сказали, что с незнакомыми не разговариваете? – ехидно спросил Томас, опираясь о мокрую кирпичную стену грязного переулка. – Идите лучше домой. А я сам как-нибудь доползу.

— Нет.

— Простите? – переспросил он.

— Папа говорит, что надо помогать тем, кому нужна помощь. Вам надо вызвать желтую машинку.

— Машинку?

— Да. Желтую машинку с черными буквами, — улыбнулась девушка.

— Такси, — понял Том и, похлопав себя по карманам, кисло хмыкнул. – Телефон они тоже забрали. Если вам не трудно, вызовите такси к выходу из этого переулка.

— Телефон только дома. Его нельзя носить с собой.

— Ясно. Значит, вызовите такси из дома. Буду благодарен, — Томас сглотнул солоноватую слюну с медным привкусом и слабо икнул, пытаясь сдержать тошноту.

— Хорошо, — ответила девушка и, отойдя на пару шагов, спросила. – Вы идете?

— Куда?

— Туда, где я могу вызвать вам такси. Лучше всего подождать у дома, где мы живем с папой.

— Вам придется меня поддерживать, — нехотя ответил мужчина, протирая грязными руками глаза. – Иначе я опять упаду.

— Хорошо, — улыбнулась девушка и, подойдя к Тому, взяла его под руку. – Идем?

— Идем. Только осторожно.

— Вера.

— Что?

— Меня зовут Вера, — Том улыбнулся и слабо кивнул.

— Очень приятно, Вера.

Дальнейший путь был мучительно трудным. Том то и дело спотыкался, вис на крепкой руке девушки словно марионетка, иногда останавливался, чтобы сдержать тошноту. Вера понимающе его поддерживала, пока он пытался удержать пляшущий желудок и молотки, отбивающие грубый ритм в висках. Нога болела еще сильнее, стали неметь пальцы, а от прохладного воздуха першило в горле.

Но Вера твердо шла вперед, ведя за собой мужчину, словно побитую живодерами собаку, которая сослепу пугается всего подряд. Она тихо что-то говорила, но Том был сосредоточен на других вещах. Как бы снова не упасть и не утащить за собой девушку, решившую помочь избитому человеку.

Через полчаса ковыляний они дошли до обычного пятиэтажного дома, большей частью серого цвета и раскрашенного причудливым граффити. Вера, оставив Тома возле небольшой лавочки, быстро поднялась по ступеням и, открыв дверь в подъезд, подложила кирпич, чтобы дверь оставалась открытой.

Затем она вновь взяла раненного мужчину под руку и медленно повела за собой. Томас уже ничего не видел и ничего не понимал. Он слепо шел за ней, боясь того момента, что рука девушки растворится в темноте и он останется один на один с ночной улицей. Страх был так силен, что почти осуществился. Том потерял сознание на грязных ступенях подъезда и провалился в пульсирующую темноту. Только рука Вера по-прежнему сжимала его руку.

— Принеси стакан воды, милая, — мужчина поморщился и, застонав, открыл глаза, когда услышал незнакомый голос. Он лежал на потертом диване, заботливо укрытый стареньким пледом. Свет, мягко и тускло горящий от единственной лампочки под потолком, не бил в глаза и не заставлял мозг биться в агонии. Вздохнув, Том сделал попытку подняться, но сильное головокружение вернуло его обратно.

— Черт… голова, — пробормотал он, трогая лоб рукой и натыкаясь на влажный холодный платок.

— Не двигайтесь, пожалуйста, — голос раздался ближе и в нос Тому ударил запах табака, травяного настоя и чего-то теплого, как прикосновения родного человека. Сделав еще одну попытку открыть глаза, он прищурил их и уставился на сидящего рядом с диваном человека. Это был пожилой мужчина с всклокоченными седыми волосами, добрыми темными глазами и густыми усами, закрывающими рот. А еще он сидел в инвалидной коляске. Старенькой, с облупившимся хромом, коляске. Мужчина поправил сползший платок и вернул его обратно на лоб Тома, после чего участливо спросил. – Как вы себя чувствуете, сэр?

— Том. Никакой я не «сэр», — поморщился он, облизывая сухие губы шершавым, как напильник, языком. – Голова трещит по швам и пить хочется.

— Пожалуйста, — мужчина в кресле протянул ему стакан с водой и даже поддержал голову, пока Том неуклюже пытался напиться. – Осторожнее. Думаю, у вас сотрясение. Тошнит?

— Да.

— Так я и думал. Выпейте это, — он протянул Тому две ярко-розовые таблетки. – Не бойтесь. Это поможет. Я знаю.

— Вы врач? – усмехнулся Том, проглатывая предложенное лекарство и возвращаясь в привычное положение.

— Был им когда-то, — грустно усмехнулся мужчина, поправив рукой усы. Он на секунду отвлекся, когда рядом с диваном кто-то прошел. – Спасибо, милая.

— Пожалуйста, пап. Я почитаю?

— Конечно, милая.

— Можно мне книжку про собачек?

— Можешь не спрашивать, — улыбнулся мужчина и, вздохнув, сменил теплый платок на свежий, прохладный, который положил на лоб Томаса. Заметив его заинтересованный взгляд, он пояснил, кротко улыбаясь. – Вам повезло, что вас нашла моя дочь.

— Спасибо, Вера, — тихо произнес Том, надеясь, что девушка услышит. Она услышала. Её голос раздался почти рядом. Словно она сидела в соседнем кресле. А может, так оно и было.

— Пожалуйста, Томас. Папа, а когда мы собачку купим? Вот такую, пушистую.

— Когда-нибудь, милая, — ответил ей мужчина. – Почитай, пока я занят с нашим гостем.

— Сделать вам чай?

— Будь добра. Мне черный, как обычно. А Томасу травяной.

— Хорошо, пап, — шаги повторились и, удалившись, затихли.

— У вас хорошая дочь, — хрипло произнес Том, в который раз прильнув к стакану с водой. – Мало кто готов помочь незнакомому человеку на улице. Тем более в крови и собственных нечистотах.

— Такова наша жизнь, Том. Люди редко проявляют сострадание. Даже если видят несправедливость. Что уж о другом говорить. Только такие, как Вера, видят все иначе. Наивно, в розовом свете и цвете.

— «Такие, как Вера»? – переспросил Томас и понимающе кивнул, когда к дивану подошла девушка, держа в руках небольшой поднос с двумя дымящимися чашками.

На вид ей было около двадцати-двадцати пяти лет. Светлые, пшеничные волосы, заплетенные в аккуратную косу. Милая лягушачья ухмылка. Маленькие голубые глаза. Веснушчатый нос и щеки. А также искаженные черты лица, которые свойственны людям с трисомией по хромосоме двадцать один. Широкий лоб, маленький нос, оттопыренные уши. Однако, несмотря на это, Вера была очень милой девушкой. Она даже улыбалась по-доброму. Том ни у кого не видел такой улыбки, как у неё.

— Спасибо, милая, — улыбнулся отец Веры, принимая поднос из рук дочери.

— Я почитаю?

— Конечно, — кивнул он и, дождавшись, когда девушка уйдет, тихо пояснил. – Все верно, Томас. «Такие, как Вера».

— Том, — машинально поправил Томас. – Простите, сэр. Не знаю вашего имени.

— Ох, моя вина, — виновато воскликнул мужчина, протягивая руку. – Винс.

— Спасибо, Винс. За то, что помогли и не бросили на улице.

— Глупости, Том. Каждый из нас мог бы оказаться на вашем месте, — улыбнулся он, поддерживая голову Томаса, пока тот осторожно пил травяной чай. – Этот сбор уменьшит тошноту и приведет в порядок мысли.

— Уже лучше, — благодарно произнес Том. – Жажду он утоляет просто превосходно.

— Очень рад это слышать. Отдыхайте, а я пока поработаю.

— А чем вы занимаетесь?

— Пишу статьи в медицинский журнал. Единственное, что мне осталось, — грустно улыбнулся Винс, отъезжая от дивана. – Отдыхайте. Если что-то будет нужно, Вера сидит рядом.

— Да, пап, — откликнулась девушка, шелестя страницами книги. Том кивнул и, закрыв глаза, моментально провалился в тревожный сон. Без сновидений, без звуков, без запахов.

— Эта порода называется «шпиц». Маленькие, ласковые собачки, у которых будто встроена батарейка, — Том вздохнул и открыл глаза, когда рядом раздался голос читающей Веры. Он полежал минуту, просто привыкая к запахам и звукам, а затем предпринял очередную попытку подняться. Ему это удалось. Томас принял сидячее положение и осторожно помассировал виски, стараясь не задеть повязку.

— Вроде лучше, — буркнул он себе под нос.

— Доброе утро, Томас, — Том повернулся в сторону подошедшей Веры, которая неловко переминалась с ноги на ногу и держала в руках большую книгу с яркой обложкой, на которой были нарисованы собаки разных пород. – Как вы себя чувствуете? Папа еще спит и сказал, что вы можете попросить меня, если что-то потребуется.

— Спасибо, Вера. Уже лучше, — улыбнулся он, поджимая ноги. – Сколько я спал?

— Всю ночь и три часа утром, — ответила девушка, присаживаясь на кособокий стул рядом с диваном. – Ваши мама и папа не будут вас искать?

— Нет. Они в другом… городе, — поморщился Том, осторожно отпивая воду из стакана, протянутого ему Верой. – Все нормально.

— А что вы делали на улице? Папа говорит, что на земле нельзя лежать. Можно простудиться и очень долго болеть.

— Твой папа прав, Вера. Я больше не буду лежать на земле. Обещаю.

— Правда?

— Конечно, — улыбнулся он и, обратив внимание на книгу, спросил. – Что ты читаешь?

— Это книга про собачек, — радостно улыбнулась в ответ Вера, протягивая энциклопедию Тому. На развороте было несколько рисунков и фотографий собак породы «шпиц». – Тут очень красивые картинки и мне очень нравится их рассматривать. Я уже прочитала про болонку, кокер-спаниелей, бульдогов и пекинесов. Но шпицы мне нравятся больше. Они такие маленькие. Папа говорит, что когда ему заплатят за статью достаточно денег, он купит мне такую собачку.

— Обязательно купит, Вера.

— Да. Мне так одиноко иногда. А с собачкой будет весело. Я буду её гулять, расчесывать шерстку, кормить и читать ей книжки. А ночью мы будем спать вместе, — девушка, закрыв глаза ладошками, тихо помотала головой. – Простите. Я много говорю. Папа сказал, чтобы я вас не отвлекала.

— Глупости. Я уже проснулся. Мне тоже нравятся собаки, — ответил Том, взяв Веру за руку. Та на минуту зарделась, а потом тихо рассмеялась.

— А какие собаки вам нравятся? Наверное, доберманы?

— Почему ты так решила?

— Папа говорит, что собаки похожи на хозяев. Меня он называет солнышком, а шпиц – он как солнышко. Маленькое, желтое и смешное. А вы худой, волосы у вас на голове темные. Как доберман.

— Да, ты права. Мне нравятся доберманы, — рассмеялся Том и охнул, когда в боку закололо. Вера тут же встревоженно подскочила со стула, но он успокоил её. – Все в порядке. Просто колики. А вы живете здесь одни?

— Да, Томас. Я и папа. Давно уже живем. Папа работает, а я отношу его статьи в большой дом в центре. Там сидит мистер Лэнгвилл и он их читает, а потом дает мне конверт, который я отношу папе. Тогда папа дает мне деньги на конфеты или покупает новые книжки, которые я хочу.

— А мама? Где она?

— Мамы нет, — грустно ответила девушка, водя пальцем по обложке книги. – А папа не любит об этом говорить.

— Прости.

— За что?

— За то, что спросил.

— Вам не надо извиняться. Вы ничего не сделали. Папа не слышит. А когда он не слышит, то не грустит, — Вера улыбнулась, когда дверь в комнату отца открылась, и тот появился на пороге, сидя в своей коляске. – Папа! Доброе утро.

— Доброе утро, милая. Как вы себя чувствуете, Том? – спросил мужчина, подъезжая ближе.

— Лучше. Спасибо за заботу, но мне пора. Я могу воспользоваться вашим телефоном? Надо сделать пару звонков и вызвать такси, пока меня друзья не начали искать.

— Конечно, — кивнул Винс, протягивая Тому старый дисковый телефон.

— Папа, а мистер Томас уходит? – тихо спросила Вера, пока я набирал номер службы такси.

— Да, ему уже пора, милая.

— А он придет к нам в гости? Я бы ему книгу про собачек почитала, — мечтательно улыбнулась Вера, сжимая потертую энциклопедию в руках. Но Винс грустно улыбнулся в ответ и сжал руку дочери. – Что такое?

— Ничего, милая. Том, у вас все хорошо?

— Да, — кивнул Томас, возвращая телефон на тумбочку. – Такси приедет через пятнадцать минут. На работу я тоже позвонил. Возьму больничный.

— Обязательно сходите к врачу, — кивнул Винс. – С сотрясением не шутят.

— Спасибо. Просто спасибо, — тихо произнес Том, пожимая руку мужчине. – Спасибо, Вера.

— Пожалуйста, Томас, — улыбнулась девушка. – Вы еще придете к нам?

— Вера… — хмыкнул покрасневший отец, но Том не дал ему договорить.

— Обязательно приду. И мы вместе почитаем книжку про собачек.

— Вы хороший, Томас.

— Не такой, как вы, — улыбнулся Том, натягивая постиранные Верой брюки. Он отвернулся на миг и не мог видеть, как благодарно улыбается ему Винс, сжимая ободок колеса инвалидной коляски. В глазах седого мужчины поблескивали слезы.

Том сдержал обещание и зашел в гости к Вере через пять дней. Ему открыл дверь удивленный Винс и, хлопая глазами, принял из рук мужчины небольшой тортик и пакет со сладостями. Винс, неловко пытаясь развернуть коляску, бросил взгляд на маленькую корзиночку, которую Томас поставил возле дверей, после чего позвал дочь.

Вера выбежала из комнаты и охнула, когда увидела улыбающегося Томаса. Смутившись, она забрала у отца торт и пакет со сладостями, и убежала на кухню ставить чайник. А когда вернулась, удивленно посмотрела на Тома, который держал в руках плетеную корзинку, из которой раздавалось сопение.

— Что это, мистер Томас? О… – взволнованно спросила девушка и, не веря своим глазам, вытащила из корзинки маленького рыжего щенка шпица. – Щеночек? Это мне? Мистер Томас, я…

— Все хорошо, Вера, — тихо произнес Том, когда Вера всхлипнула, прижимая к себе щенка. Тот в ответ лизнул ее в щеку, заставив девушку рассмеяться. – Теперь у тебя есть еще один друг.

— Томас… — хрипло произнес Винс. – Это дорогая пород…

— Шш! – улыбнулся Том, наблюдая за тем, как Вера садится на диван и почесывает щенка за ухом. Тот развалился у нее на коленях и, высунув язык, блаженно жмурился, чувствуя прикосновения ласковых пальцев. – Посмотрите. Видели ли вы её такой счастливой? Хоть когда-нибудь?

— Давно. Очень давно, — ответил отец, сжимая предплечье Томаса. – Спасибо, Том. Мое солнышко… она улыбается.

— Она и правда солнышко, — подтвердил Том, обнимая Веру, которая словно обезумела от счастья. – Ты уже придумала ему имя?

— Да, — улыбнулась девушка. – Санни. Солнышко… Ой, пап. Ему надо мисочку…

— Все у меня в машине. Я позже принесу, — заверил её Том. – Мисочка, игрушки, корм. Все, чтобы твой друг ни в чем не нуждался.

— Спасибо, Томас, — вздохнув, ответил отец Веры. – Я не думал, что вы зайдете к нам. Она… Вера ждала вас. Каждый день в окно смотрела.

— Она спасла мне жизнь, остановившись в том переулке, — тихо произнес Том. – Это меньшее, что я мог для нее сделать, Винс. Понимаете?

— Понимаю, Том. И я благодарен вам…

— Пустое, — улыбнулся он, слабо сжимая плечо мужчины.

— А мы пойдем гулять? – спросила Вера, сверкая глазами и улыбаясь своей особой, солнечной улыбкой.

— Обязательно, милая, — ответил Винс. – Попьем чай с тортом и все вместе пойдем гулять.

— А мистер Томас?

— И мистер Томас тоже, — ответил Том, заставив девушку взвизгнуть от радости. На секунду он задумался. Задумался о том, что солнечный свет дает жизнь. Кто бы мог подумать, что его жизнь спасет солнечная Вера. Солнышко, как называл её отец. Том улыбнулся и повторил. Тихо и так, чтобы никто не услышал. – И мистер Томас тоже, Солнышко…

Источник: pandda.me